Блейк Крауч - Девятый круг [litres]

Сначала было вроде ничего, но после пятой сбивки в «Минорной песне» (обоих подвело незнание текста) я уже скрипела зубами так, что могла запросто разгрызать гранит.

Когда мы, наконец, добрались до Пеории, я проверила, полон ли барабан моего «кольта», хотя в душе надеялась, что он мне не понадобится.

– Гарри, Херб, на заднюю дверь. С собой берете один из «универсальных ключей». Фин, ты дожидайся здесь.

– Ага, сейчас.

– У тебя только что была тяжелая операция.

Он повел глазами с таким видом, будто ему все это нипочем, и ухватил второй ключ.

Вчетвером мы выбрались из моего «Ниссана» и стали приближаться к жилищу Вайолет Кинг.

Это должна быть она. Больше некому.

Именно ей Энди посылал чеки со своими гонорарами. Именно он чувствовал себя виноватым в потере ее ребенка.

Вылезти из тех пластиковых пут без посторонней помощи он бы не смог, и хотя полиция Детройта пока не расшифровала ничего из отснятого им материала, я нутром чуяла, кто ему в этом посодействовал.

Решающим доводом была бутылка из-под вишневого пива. И подозрение мое подтвердилось, когда на подходе к передней двери я с бьющимся сердцем заслышала чудный, ни с чем не сравнимый по мелодичности плач младенца. Фин был все еще в швах, я сама мало чем от него отличалась, поэтому с собой мы захватили два «универсальных ключа» – банки из-под краски с начинкой из бетона. Один замах по задвижке, и дверь с треском распахнулась.

Мы ворвались внутрь.

Вайолет сидела на диване, мою дочурку держа на сгибе локтя.

На нас она воззрилась в оторопелом удивлении.

Которое переросло в огорчение.

– Значит, Энди не убил вас в больнице, – скорбно вздохнула она.

– Как видишь. – Оружия мы с Фином не доставали. – Значит, это ты помогла ему бежать?

Вайолет кивнула, а глаза ее наполнились слезами.

– После того как он со мной обошелся, он мне остался должен. Он мертв?

– Да.

Снова кивок.

– Это сделали они? Люси с Дональдсоном?

– Их туда послала ты?

Было слышно, как под ударом сорвалась задняя дверь.

– Я им сказала, что они могут убить Энди, но только после того, как я заполучу ребенка. – Вайолет поглядела вниз, на младенчика у себя в руках. – Она красивая.

– Я знаю.

Фин подшагнул и протянул руки. Вайолет замешкалась.

– Она не твоя, – сказала я ей, – она наша. Пожалуйста, без фокусов.

Нежно проведя пальцем по детской щечке, она передала сверточек с младенцем, который Фин бережно принял на сгиб руки.

– Приветик, – сказал он ей. – Я твой папа.

– Взяли! – выкрикнула я.

Спустя секунду в комнату влетели Херб и Гарри.

Притихнув с минуту, мы все смотрели на Фина с дочкой на руках, и слышно было только наше дыхание и младенческое похныкивание.

Которое через минуту перешло в мирное, сонное воркование.

– Там, наверху, подгузники, – усталым голосом произнесла Вайолет. – В холодильнике бутылочки со смесью. Малютку я пальцем не трогала.

– Я знаю, – сказала я.

– Я б ни за что и не посмела.

– Тоже знаю.

Херб вызвал полицию.

Я подошла к Фину, и он свободной рукой меня приобнял.

Мы оба не сводили с нашей дочурки глаз.

Не знаю, как это объяснить, но я чувствовала себя какой-то… исцеленной.

– А ведь мы ее еще так и не назвали, – сказал Фин.

– Я об этом думала. Твоя фамилия невероятно гадкая.

– Да знаю, я ж ее ношу.

– Дэниэлс – моего бывшего. Нужно имя какое-нибудь совершенно новое.

– Ну и какое же? – осторожно спросил он.

Отведя взгляд от ребенка, я посмотрела на Виолетин стол, все так же уставленный пустыми пивными бутылками.

Там, в Мичигане, Эндрю-Лютера я огрела бутылкой от вишневого «Сэма Адамса». Тогда, в круге насилия, это спасло мне жизнь.

Мне и всем остальным.

– А давай назовем ее Самантой? – предложила я.

– Саманта?

– Саманта Адамс.

– Просто замечательно! – объятие Фина сделалось крепче.

– Сэм Адамс? – восторженно ахнул Гарри. – Обеими руками за!

– Мило, – степенно кивнул Херб.

Прибывшая полиция арестовала Вайолет, а мы все не могли насмотреться на нашу Сэмми.

Так и держали ее, баюкая, всю обратную дорогу к дому.

Я расписалась в квитанции о получении бандероли и с энтузиазмом вскрыла ее прямо на крыльце. Там внутри лежал мешочек, а рядом с ним записка: