Роберт Стайн - Вкус ночи

Что ты сказал? Ты хочешь отвести меня в Парк Дрейка, запустить клыки в мое горло и вкусить моей теплой крови?

О да. Прекрасно. Это звучит восхитительно.

Да. От такого я точно не откажусь.

А потом у нее возникло ощущение, будто она тонет. Внезапно отяжелев, она упала с облаков. Пропало синее небо, а с ним и полная луна. И вот она уже снова стоит за стойкой, склонившись над желтым прилавком, в темной закусочной, чувствуя запахи бекона и жира, и глядит на молодого человека с ямочками на щеках, сидящего на стуле перед нею.

Как там его зовут? Патрик?

Да. В пятницу вечером после работы мы с Патриком идем на свидание.

Нужно быть осторожнее, чтобы Гаррисон не узнал.

— Я принесу омлет, — сказала Дестини, забирая меню у Патрика. — Что-нибудь выпить?

— Только твою кровь.

«Он не говорил этого. Дестини, зачем ты выдумываешь подобные вещи? Почему ты с утра никак не можешь сосредоточиться?»

— Кофе, — сказал он. — Лучше черного.

— Сейчас будет, — ответила она.

— Жду не дождусь пятницы! — крикнул Патрик ей вслед.

Ливви встретилась с Гаррисоном возле синеплекса в торговом центре Темных Родников около восьми часов вечера. Ночь выдалась теплой, воздух был спертый и влажный. Она надела белую рубашку поверх зеленой маечки и белые шорты. Такое могла бы носить Дестини.

Она накрасила губы прозрачной помадой, нанесла персикового цвета тени для век. «Тоска, — подумала Ливви. — Но Дестини нравится образ чистенькой-приличненькой американской девочки. Удастся ли мне выдать себя за свою сестру?»

Ливви наблюдала, как Гаррисон припарковал свой автомобиль и поспешил к ней. Впрочем, на вечеринке у Гаррисона не возникло ни малейших подозрений. Едва ли он и сегодня о чем-нибудь догадается.

«Держу пари, Дестини даже не стала рассказывать ему обо мне.

Боялась спугнуть его своей чудной семейкой.

Так вот, знаешь что, Гаррисон, мой мальчик? Тебе стоило бы бояться. Потому как злой и страшный вампир, а именно — я, вышел на охоту за тобой.

Сегодня вечером я займусь твоей подготовкой. Ничего страшного, парень. Пара глоточков кровушки из твоего милого горлышка. Ты их едва почувствуешь, мой большой, пышущий здоровьем кусок мяса.

Такой сладкий… не сомневаюсь, что и на вкус ты сладок.

Как только мы начнем, остановиться не захотим, не так ли? А в воскресенье полнолуние. Это важная для тебя ночь, Гаррисон. В ночь воскресения, когда луна взойдет, нас с тобой свяжут нерушимые узы.

Мы смешаем нашу кровь. Я вкушу твою, а ты отведаешь мою. Это так сексуально, и так вкусно, и так… страстно , Гаррисон. Подожди, вот увидишь.

У меня по всему телу мурашки от одной мысли о ночи воскресения.

Ох ты ж. Я хочу попробовать. Смерть как хочу попробовать, Гаррисон. Понимаешь ли ты, как сильно я желаю тебя?

Он такой милый, такой славный, такой… душевный. Вот почему он так тебе нравится, не так ли, Ди? Вот почему он твой новый парень.

Ладно же, как он тебе понравится после воскресной ночи, когда станет одним из нас? Вампиром, Ди. Твоя сердечная привязанность станет вампиром.

Станешь ли ты тогда ходить с ним на вечеринки? Будешь ли тусоваться с ним в студгородке?

Я в этом сомневаюсь.

Эй, не вини меня, сестренка. Это твоя вина. Я лишь отплачу тебе той же монетой. Ты убила Росса. Ты проникла в мой дом, подло, на рассвете, и убила моего парня.

Ты что же, считала, что я такое стерплю и ничего не сделаю в ответ?

Ты заплатишь, Ди. Мы с Патриком позаботимся об этом.

Где ты проведешь сегодняшний вечер? Возможно, дома, думая, что находишься в полной безопасности. Ничего, скоро Патрик до тебя доберется. В воскресенье вечером вы двое тоже смешаете свою кровь под светом полной луны.

Тогда ты можешь снова быть с Гаррисоном — вечно. Ты сможешь держать его при себе вечно, Ди, потому что тоже станешь бессмертной.

Разве не идеальная месть? Вот и мне так кажется.

А потом Патрик и я…

Патрик и я…»

Ливви представила себе Патрика, высокого, сильного. Настоящий лидер. Умный и ловкий.

Но эти ямочки на щеках! Эти очаровательные ямочки и волнистые каштановые волосы! Умереть не встать!

Она вспоминала, как он держал ее, так крепко, словно она была его пленницей. Вспоминала его поцелуи, сперва осторожные, а потом такие грубые, такие грубые и страстные, до боли.

«Кровь на моих губах. Как будто он намеренно хотел причинить мне боль».

Жестокие поцелуи. Волнующие и в то же время пугающие.