Роберт Стайн - Вкус ночи

— Это вряд ли, — сказала она Патрику. — Майки сегодня совершенно невыносим. Думаю, ему сейчас нужно все мое внимание.

Патрик вздохнул. Дестини ощутила на себе его тяжелый взгляд. И снова почувствовала себя так, словно воспаряет над землей.

— Как насчет в воскресенье вечером? — спросил Патрик. Его голос казался приглушенным, отдаленным. — В воскресенье будет ночь полной луны. Мы можем здорово повеселиться в ночь воскресенья. Ты свободна?

Дестини пыталась сосредоточить взгляд, но все было как в тумане. Наконец она отвернулась, опустила глаза и стала чувствовать себя лучше.

— Да. В ночь воскресенья, — повторила она. — Хорошо, Патрик. Прости за сегодняшнее. Увидимся в воскресенье.

Она начала было закрывать дверь, но Патрик вновь распахнул ее. Он приблизил лицо к ее лицу, и она снова попала под магию его глаз.

— В ночь воскресенья я собираюсь испить твоей крови, — прошептал Патрик. — А ты вкусишь моей. Мы проведем чудесную ночь, Дестини.

Затем он очистил ее мысли и отстранился.

— Звучит здорово, — сказала Дестини. — Не могу дождаться, Патрик. До встречи в воскресенье.

— Ух! Как я счастлив!

Гаррисон влетел в закусочную. Он начал приплясывать перед Дестини, виляя задом и вскидывая руки над головой.

Дестини замерла за стойкой со стопкой грязных тарелок в руках.

— Как я счастлив! Как я рад! — восклицал Гаррисон.

Некоторые из посетителей засмеялись. Мистер Джи высунул голову из окошка кухни.

— Ты повар, помнишь? — крикнул он. — А не танцор. Марш на кухню, пока всех клиентов мне не распугал.

Ухмыляясь, Гаррисон нырнул за стойку. Он выхватил у Дестини тарелки и чмокнул ее в щеку.

— Гаррисон, ты с ума сошел? — прошептала она. — Что у тебя за проблема?

— Я в прекрасном настроении, — ответил он. — Разве это проблема?

Он снова попытался поцеловать ее. Дестини заметила, что мистер Джи наблюдает за ними и уклонилась.

Гаррисон подал грязные тарелки в окошко мистеру Джи. Дестини взяла свой блокнот с заказами и поспешила к двум посетителям у окна.

Когда она возвратилась, Гаррисон все еще усмехался ей. Он приблизил свое лицо к ее лицу.

— Вчера ночью было здорово, — прошептал он.

Она вытаращилась на него.

— Не поняла?

— Что с заказом? — из окошка снова показалась голова мистера Джи.

— Ах, да. — Дестини заглянула в блокнот. — Два гамбургера с ветчиной, без картошки и белый тост.

Она достала две белые кофейные чашки, подошла к кофеварке и наполнила их дымящимся кофе. Поставила на поднос рядом с пакетиком молока и отнесла двум мужчинам в кабинке.

Гаррисон снова ухмыльнулся ей.

— Ты меня не слышишь? Я говорю, прошлой ночью здорово провел время. Это было великолепно. Я к тому, что…

Дестини нахмурилась.

— Ты спятил? Какой еще прошлой ночью?

О нет. Внезапно на нее нахлынуло мощное чувство ужаса. В животе все сжалось, на мгновение закружилась голова.

Прошлой ночью?

А потом она увидела две красные метки на горле Гаррисона.

И все поняла.

Ливви. Опять.

Ливви взялась за Гаррисона. Сначала Ари, теперь Гаррисон.

Но почему?

«Неужели Росс не сказал Ливви, как я за нее волнуюсь? Что я делаю все, только бы помочь ей и вернуть ее к нам? Неужели Росс не сказал?

Зачем она преследует Гаррисона?»

Дестини резко отвернулась от него. Она не могла вынести вида двух ранок на его шее.

«Ливви стала на это способна лишь по одной причине, — решила она. Ее так трясло, что пришлось вцепиться в стойку, чтобы удержаться на ногах. — Только по одной причине…

Ее уже не спасти. Она действительно стала одной из них… зловещим порождением ночи».

— У меня волосы в порядке? — спросила Ливви. — Не представляла, что будет так трудно обходиться без зеркала.

— Выглядят замечательно, — ответила Моника, приглаживая волосы Ливви одной рукой. — Эта лиловая помада чертовски сексуальна.

Ливви фыркнула.

— Мою родню она просто из себя выводила. Как-то вечером папа поинтересовался, зачем я кошу под хэллоуинскую ведьму.

Сьюзи вздохнула.

— Счастливая ты. Мой папа никогда не уделял мне столько внимания. Он никогда не интересовался моей помадой… вообще ничем.

— А мне не хватает моих мамы и папы, — проговорила Моника, отворачиваясь к окну. — Они не заслуживали такой дочери. Они заслуживали кого-то получше.

Ливви мягко толкнула ее.

— Эй, не принижай себя. В тебе есть немало хорошего, ты же знаешь. Ты замечательная подруга. Ты добрая. Ты щедрая…