Линкольн Чайлд - Багровый берег [litres]

– Тут какой-то логический перескок.

– Вовсе нет, если ты знаешь, кто этот человек: джентльмен по имени Уорринер А. Либби.

– Ты узнал его имя?

– Конечно. – Пендергаст казался очень довольным собой, что было для него нехарактерно. – Уорринер А. Либби был капитаном «Пембрукского замка». Ему было сорок с лишним лет, он родился на Барбадосе, а вырос в Лондоне и Нью-Йорке, его отец был африканцем, а мать – если воспользоваться неудачным словечком тех времен – мулаткой. В свое время он был уважаемым и успешным капитаном.

Констанс внимательно смотрела на него:

– Это поразительно.

– Кто почти наверняка знал, где находятся все ценности на корабле? Конечно капитан. Идентифицировать его не составляло труда. Я знал возраст и расовые характеристики нашего скелета. Они совпали. Все просто. – Он сделал глоток кальвадоса. – Так или иначе, если Либби пытали, чтобы узнать, где находятся ценности на пароходе, это говорит нам нечто очень важное: пароход не затонул в море. Иначе ценности пропали бы вместе с ним.

– Значит, пароход зашел в Эксмутскую гавань?

– Нет, гавань слишком мелкая. Длина парохода была триста футов, осадка – восемнадцать футов.

– Так что же с ним случилось?

– Я думаю, о его крушении позаботились близ берега Эксмута, здесь много предательских отмелей и подводных скал.

– Постой-ка. Позаботились… намеренно ?

– Да, намеренно, – кивнул Пендергаст.

– Кто?

– Кто-то из горожан.

– Но как горожане могли вызвать крушение парохода в море?

– Вступив в сговор со смотрителем маяка. Это известный трюк. Погасить маяк и разжечь костер на берегу так, чтобы направить пароход на подводные скалы. Как только пароход разбивается, горожане устремляются туда, грабят корабль и забирают весь груз, который вода выносит на берег. Если судно садится на мель, то, прежде чем его корпус разломается, у мародеров хватает времени не только снять большую часть груза, но и захватить деньги, если они знают, где деньги спрятаны. В те дни корабли, перевозившие слитки или монеты, всегда имели потайные места для таких вещей.

– А что происходило с выжившими?

– Вот уж мрачный вопрос.

Наступило молчание. Наконец Констанс снова заговорила:

– И ты считаешь, что кораблекрушение было вызвано преднамеренно, потому что в тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году в Эксмуте случился голод – был неурожай, и люди оказались в отчаянном положении. Мимо проходил пароход, на его борту наверняка имелись ценности, и искушение было слишком велико для голодающего города. Мародеры пытали капитана, чтобы узнать, где находятся ценности на борту корабля, а потом замуровали его.

– Молодец, Констанс.

– Но зачем сто тридцать лет спустя возвращаться за скелетом? Неужели какая-то группа людей пыталась скрыть старое преступление, спрятав скелет?

– Вряд ли. Скелета там никто и никогда бы не обнаружил.

– Так зачем рисковать и извлекать его?

– И в самом деле – зачем?

На некоторое время в комнате воцарилось молчание, потом Пендергаст продолжил:

– Маккул приезжал в Эксмут два раза. Он приезжает в первый раз – скелет похищают. Приезжает во второй раз – его убивают. Вероятно, в первый свой приезд Маккул о чем-то проговорился, и это что-то дошло до ушей тех горожан, которые знали о трагедии «Пембрукского замка». Это спровоцировало похищение скелета. Когда Маккул вернулся, его могли убить, чтобы он никому не рассказал о своей находке. Как только мы вычислим, что стало известно Маккулу, мы будем точно знать, почему похитили скелет.

Он замолчал. В камине потрескивал огонек. Констанс все еще испытывала удовлетворенность оттого, что помогла Пендергасту в его дедуктивной работе. Она снова пригубила кальвадос.

Пендергаст продолжил:

– Давай перейдем ко второму запутанному клубку в этом деле – к Тайбейнским символам. Присланный тобой список тех, кто интересовался бумагами Исторического общества, оказался очень любопытным.

– Чем же?

– В нем двадцать четыре человека. Я проверил: двадцать три из них – реальные люди, и все они виккане. Но там есть имя, которое отсутствует в списках членов разных викканских обществ. И звучит оно как-то фальшиво.

– Правда?

– Некто мистер Уильям Джонсон. Имя слишком распространенное, чтобы быть подлинным, тебе не кажется?

– Но это еще не доказательство, верно?

– Зато, когда я связался с твоей подружкой миссис Джоуб и добавил к твоей увлекательной истории немного красок про мамочку-амиш, ищущую свою дочь, мне удалось узнать, что нашего Уильяма Джонсона засняла камера. После моего мягкого нажима она переправила мне изображение этого человека.