Игорь Фёдоров - Чудес никто не отменял

— Нину Николаевну? — задумалась женщина, — да нет, почти не знаю. Если только заочно.

Интересно. Одно дело, когда классный руководитель навещает учеников. Или тренер по футболу своих подопечных. Но чтобы библиотекарь интересовался здоровьем одной из сотен посетителей? Когда я, например, был болен, меня никто не навещал.

— А там она любила бывать в главном зале.

— Читательском, — поправил я.

— Да-да, в нем. Там, говорит, интереснее. Другая атмосфера, другие люди.

Что ж наши пути раньше-то не пересеклись. Я почти влюбился.

— Такая утрата для всех нас, извините, — прошептала бледная женщина и направилась к другим людям.

Воспользовавшись моим одиночеством, Нина Николаевна направилась ко мне. Как поезд, видящий перед собой только пункт Б, она шла, не отрывая от меня своих глаз.

— А ты что тут делаешь? — без приветствия спросила она, встав рядом со мной.

— А как вы думаете? — отозвался я, внутренне готовясь к очередной стычке.

— Да я уже и не знаю, что теперь думать? После того случая, ты ведешь себя немного странно. Будто скрываешь что-то.

— А вам позарез нужно знать, что именно?

— Не надо мне дерзить, Артем, — вскипела она, — После смерти Черниковой ты был мной лично уличен в воровстве…

— До смерти Черниковой, — возразил я, — и это не воровство.

— …приходишь в библиотеку когда вздумается, хочешь получить какую-то там информацию. Учебу пропускаешь. Я права?

— У меня уважительная причина.

— Вот и сейчас пришел с какой-то целью.

— Я-то пришел с конкретной целью, а вы?

— В каком смысле? — насторожилась Нина Николаевна.

— Много у вас читателей, которых вы навещаете во время болезни?

Она на мгновенье задумалась, но тут же поняла, о чем речь.

— Это тебя не касается, но если уж так приспичило, то я пришла забрать книги, которые Черникова не могла сдать на тот момент.

— А сейчас вы тоже за книгами пришли?

— Артем, — сухо и терпеливо сказала Нина Николаевна, — девочку убили после посещения нашей библиотеки, что накладывает определенную тень на нас, пусть и косвенную.

— Почему?

— Потому что, шла бы она с какой-нибудь вечеринки, скорей всего, осталась бы жива. И поэтому некоторые люди видят нас виновными в этом, и я их понимаю. Когда человека сбивает пьяный водитель, то виноват пьяный водитель. Если за рулем был пьяный священник, достается всей церкви. Будто священник не такой же человек, как все остальные.

Двери ритуального зала открылись, народ скорбящим ручейком не спеша потек внутрь.

— И я, как директор библиотеки, не могу не придти попрощаться с постоянным читателем, которого ты, из-за своей циничной близорукости, ни разу не видел.

У меня, между прочим, 100-процентное зрение, но она сейчас говорила немного о другом.

— И раньше ты мне нравился гораздо больше.

Оставив за собой последнее слово, Нина Николаевна пошла за остальными. Я, пристыженный и поставленный на место, поплелся следом.

В этой печальной атмосфере жалобно играла скрипка, еще более вгоняя людей в траурную тоску. Женщины плакали, мужчины крепились. Все молчали. По обе стороны от гроба на стульях сидели близкие усопшей. Среди них находилась и уже знакомая мне женщина с бледным лицом. Рядом сидела девушка с рыжими волосами. Точно не Гертруда, подумал я. Родителей определил по возрасту, седеющим волосам, морщинам на лице, и бездонной печалью в глазах. Наверно, это очень большое горе — пережить своего ребенка.

А ребенок тихо и спокойно лежал в гробу, смотря одной ей дозволенные сны. Симпатичная молодая девушка с длинными черными волосами и миловидным лицом. Белая простыня укрывала ее до подбородка, закрывая шрам на горле. Чувство справедливости, переданное воздушно-капельным путем от Нины Николаевны, взыграло во мне. Неожиданно захотелось покарать того мерзавца, что втоптал такой молодой цветок в чудовищную грязь, под названием смерть. Может смерть и бывает прекрасна и желанна, когда тебе восемьдесят и правнуки бегают стайками и уже стукаются головами об стол. Но не в данный момент. Стараясь не нарушать тишины, я аккуратно положил свои пластмассовые цветы неопределенного вида к изножью гроба, к остальным, таким же непонятным и неизвестным науке. Постояв немного для приличия, я отошел в сторону и встал рядом с Ниной Николаевной. С моей стороны неприлично было хулиганить в данной ситуации, но меня просто распирало.

— А если я вдруг когда-нибудь умру, вы придете на мои похороны? — тихо спросил я.