Клайв Баркер - Алые песнопения [litres]

Зеркальные соцветия лезвий топорщились и по всему его телу. Они выходили из прорезей в мраморном троне, проникали в труп ангела и выходили с противоположной стороны. Острые наконечники копий окружали силуэт Люцифера сложными узорами, подобными символам королевской власти – даже в смерти он смотрелся величественно. Конечно же, эти многочисленные раны также пустили кровь, и она пропитала одежды некогда безупречной белизны, запятнав их огненно-пурпурными разводами.

– Сколько же времени… – проговорил Гарри.

– Этого не узнать, – ответил Жрец Ада. – Тысяча дней. Тысяча лет. Ангельская плоть неподвластна тлену.

– Ты знал?

– Нет.

– Я ждал встречи с…

– Обращённым внутрь разумом, веками поглощённым поисками божественного начала. Одним словом – с Гением.

– Да.

– Он видел Его, знал Его, был Его любимцем.

– Но потеря этого…

– Была свыше его сил. Я думал, что он будет искать отметину Творца внутри себя и, найдя её, утешится. Но взамен… вот это.

– К чему такое замысловатое самоубийство? – спросил Гарри и обвел подвал рукой.

– Господь – мстительный бог. Смертным приговором Люцифера была вечная жизнь. Он оказался вне досягаемости Смерти, однако всё же нашёл лазейку.

С этими словами Жрец Ада поднялся на помост, обошел трон сбоку, протянул руку и схватился за конец одного из копий, пронзавших труп Люцифера. Внезапно послышалось короткое перешёптывание бестелесных, таинственных голосов. Гарри посмотрел на киновита: тот всё держался за копье, бросая вызов защитному механизму, соединённому с лезвием кабелем толщиной в два дюйма, – он пришел в действие благодаря близости киновита к телу Дьявола. Даже в смерти Люцифер явно желал одиночества.

По телу Жреца пронеслись разряды энергии – его бросало из стороны в сторону. Киновит выдержал атаку, и голоса вновь зашлись криком, на этот раз вдесятеро пронзительней, и сила разрядов, ринувшихся из копья, возросла соразмерно. На этот раз Жрец не выстоял. Его отбросило назад, и он слетел с помоста, рухнув среди механических хитросплетений.

Однако он не покинул трон без сувенира. Демон так крепко держался за копье, что его выдернуло из трупа. И все же, когда демона отбросило, он потерял хватку, и лезвие упало всего в нескольких ярдах от Гарри. Детектив подошел поближе и, скривившись от боли в коленях, присел на корточки, чтобы рассмотреть вещь как следует. Он не мог сказать, что это за металл. Само вещество переливалось радужными цветами, и как только взор Д'Амура попался в их сети, он провалился в беспредельные пространства – казалось, будто низвергнутый ангел поймал и запечатал в копье отрезок бесконечности.

В тот миг огромные двигатели, коими полнился зал под собором, обрели для Гарри толику смысла. По пути к сердцевине лабиринта он заметил, что устройства имели на себе отпечатки великого множества магических систем – как знакомых ему, так и неизвестных: древние иконы первобытного волшебства на механизмах из белого золота, в формах которых безошибочно угадывались анатомические подробности детородных органов, мужских и женских; диаграммы, выгравированные на полированном серебре – если ему не изменяла память, они открывали двери там, где их не было… Естественно, Гарри заметил и другие отметины, бессчётное их число, и большую часть он видел лишь мельком. Он понял, что Люцифер усилил свой последний акт неповиновения, собрав воедино элементы всех чародейских практик, сотворённых человеком в погоне за откровениями, и стал собственным палачом, тем самым успешно избежав Воли Создателя.

Всё это пронеслось в голове Гарри за считаные секунды, и тем временем Жрец Ада поднялся с пола и с холодной грациозностью двинулся обратно к помосту. Киновит вытянул вперёд руки, и из глаз, ладоней и открытых ран на груди демона полилась искристая чернота, состоявшая из множества суетливых точек. Гарри неотрывно следил за его движениями, и заметил, как изменилось в последний момент лицо киновита – Жрец взобрался на помост одним мощным движением, и его физиономию исказила питавшая это ярость.

Он был существом, высоко ценившим своё достоинство, и удар, которым его так небрежно смахнули с трона, ущемил гордость демона. И вот теперь, презрев продемонстрированную мощь, он сразу потянулся к трону и без промедления повторил своё преступление, вытащив второе копьё. Это спровоцировало ещё один залп энергии, но на этот раз киновит был готов. Армия чёрных точек основательно разрасталась, они вихрем кружились вокруг демона. Вдруг они ринулись вверх и схлестнулись с силой, ударившей из трона, и помчали по ней роем голодных мух, пылким революционером, преображая поток энергии в нечто иное.