Алекс Белл - Ледяная Шарлотта [litres]

И тогда я закричала.

Попыталась закричать.

И не смогла издать ни звука. Мое горло было забито, что-то душило меня. Задыхаясь, я начала кашлять, и на лед посыпались большие влажные комки черного песка.

Затем это кончилось. Так же внезапно, как началось. Все исчезло – и лед, и песок. Я снова лежала в окутанной паром ванне.

Разбрызгивая воду, я вывалилась на резиновый коврик, дрожа как осиновый лист. Хотя вода вновь потеплела, я все еще чувствовала холод, пробирающий до костей. Мои зубы стучали, и я ничего не могла с этим поделать, а кожа саднила и горела.

Наконец я поднялась на ноги, и тут увидела слова, написанные на запотевшем зеркале:

« Шарлотте холодно …»

Задержавшись, только чтобы завернуться в полотенце, я выбежала из ванной и ринулась вниз по лестнице. Мне надо было найти дядю Джеймса. Он сидел за мольбертом и испугался, когда я ворвалась в его мастерскую.

– Софи! – воскликнул он, поднимаясь на ноги. – Что…

– Больше не могу, – пытаясь совладать с дыханием, проговорила я. – Простите, я думала, что смогу, но – нет. Я должна уехать. Мне нужно домой немедленно.

– Домой? Но… но почему? Что случилось?

Я покачала головой, чувствуя, что вот-вот разревусь. Я не могла сказать ему. Он бы мне не поверил. Я и сама едва в это верила.

– Ничего. Я просто хочу домой.

– Хорошо… Мы это обсудим… но сначала, может, оденешься?

– Что здесь происходит? – раздался голос Камерона у меня за спиной. Я обернулась – он стоял на пороге, изумленно глядя на меня.

– Я… ванна… это… не важно! Главное, я уезжаю.

Дядя Джеймс, похоже, сильно встревожился:

– Но что скажет твоя мама? Они ведь за границей. Я не могу отпустить тебя в пустой дом. В чем бы ни была проблема, уверен, мы сможем ее решить.

Я пожалела о спешке и о том, что не оделась перед тем, как прийти сюда. От холода меня начало трясти. Камерон, видимо, это заметил. Его куртка внезапно оказалась у меня на плечах. В изумлении я обернулась к нему:

– Спасибо.

Он пожал плечами.

Я снова посмотрела на дядю Джеймса и твердо сказала:

– Если вы не подвезете меня до парома, я вызову такси. Вам меня не остановить.

Дядя Джеймс беспомощно посмотрел на Камерона.

– Вообще-то она права, – заявил кузен. – Мы не можем удерживать ее здесь против воли. Она ведь не пленница.

Он взглянул на меня и добавил:

– Уверен, у тебя найдутся друзья, у которых можно остановиться.

Я кивнула:

– Да, позвоню кому-нибудь из машины.

– Все же, я надеюсь, ты передумаешь, – начал дядя Джеймс. – Что бы тебя ни расстроило…

– Может, ей просто хочется побыть с друзьями прямо сейчас, папа, – мягко прервал его Камерон. – Давай сделаем, как она просит, и довезем ее до парома.

Дядя Джеймс провел руками по волосам:

– Даже не знаю, ходят ли они в такую погоду. – Словно в подтверждение его слов, в эту секунду в стекло ударил ветер и дом содрогнулся. – Этим утром говорили, что мост могут закрыть.

Я почувствовала, как внутри поднимается раздраженный вздох, и еле успела его подавить.

– Тогда я остановлюсь в гостинице и сяду на паром завтра утром, – сказала я. – Я должна уехать. Не останусь в этом доме ни на минуту.

– Давай так, – произнес Камерон. – Позови меня, когда будешь готова, и я помогу тебе спустить сумки.

Я кивнула, даже радуясь тому, как сильно кузен жаждет от меня избавиться, и ушла к себе прежде, чем дядя Джеймс начал снова возражать; переоделась очень быстро и распихала вещи по сумкам. Услышала стук в дверь и подумала, что пришел Камерон за чемоданом, но это оказалась Лилиаз.

– Ты уезжаешь? – спросила она.

– Да, – ответила я. – Уезжаю.

Я была просто идиоткой, когда решила, что смогу с этим справиться. Я не была ни детективом, ни охотницей за привидениями. Мне вообще не следовало приезжать.

– Она говорит, я должна передать тебе это, прежде чем ты уедешь, – сказала Лилиаз.

– Кто? Что передать? – Я едва ее слушала, складывая одежду в сумку.

– Ребекка. Она хочет, чтобы я передала тебе сообщение.

Застыв, я посмотрела на кузину:

– Какое сообщение?

– Она сказала, что Джей передает тебе привет.

Кровь отхлынула от моего лица.

Джей передает привет…

Меня словно пнули в живот. Я похолодела, в глазах закипели слезы. Выражение моего лица, должно быть, напугало Лилиаз – она отшатнулась от меня, словно боялась, что я ее ударю. Казалось, девочка вне себя от страха.