Алекс Белл - Ледяная Шарлотта [litres]

– Пайпер, ты его видела? – повторила я, отказываясь менять тему.

– Кого? – Она подняла на меня глаза. – Камерона?

– Нет, Бретта! Ты точно видела, как он уезжал?

– Ну разумеется! Ни на секунду не поверю, что это он разбил рояль. – Она усмехнулась и добавила: – Но Камерон получил по заслугам.

Я уставилась на нее:

– То, что ты говоришь, – ужасно.

Она казалась искренне озадаченной:

– Разве? Ты же видела спину Бретта. Разве сломать рояль хуже, чем избить человека?

Я подумала, что кузина, наверное, права, хотя я и была поражена ее поведением, учитывая море слез, которые она пролила утром.

– У меня сердце болит за Камерона, – проговорила Пайпер. – Просто разрывается. Но я не могу не признать, что он это заслужил. А теперь пойдем приготовим ланч.

Камерон к нам не присоединился, и за столом мы сидели вдвоем, молча. После я пошла в класс – снова посмотреть на фотографию Ребекки. В прошлый раз я в основном разглядывала ее лицо и не заметила, что у нее было что-то в руках. Ледяные Шарлотты.

– Бедняжка Ребекка, – грустно сказала Пайпер у меня за спиной. Я развернулась и увидела ее на пороге. Она поглаживала свое кукольное ожерелье. – Все так изменилось после ее смерти.

– Как думаешь, почему она ушла из дома посреди ночи? – спросила я.

– Не знаю, Софи. Действительно, зачем кто-то уходит в темноте, в снег и бурю? Она знала, что это опасно. И должна была спать. – Кузина вздохнула. – Впрочем, я хотела спросить, не пойдешь ли ты с нами на пляж. Завтра вечером.

– С нами?

– Со мной, Бреттом и еще парой наших друзей. Летом мы часто там зависаем, разводим костер, делаем барбекю и спим под звездами. Это весело. Можешь взять у меня спальный мешок.

Я вспомнила, как рассердился утром дядя Джеймс. Если бы мои родители обнаружили, что я сбегаю из дома ночью, как Пайпер, меня посадили бы под замок на несколько недель.

– Но… как же твой отец?..

– Насчет него не волнуйся, – отмахнулась Пайпер. – Я сказала, что мы уже организовали ночевку, специально для тебя, и ты сгораешь от нетерпения. Ты ведь пойдешь, правда? Иначе он меня не отпустит. Надо было спросить тебя раньше, но я закрутилась.

– А нас там не сдует? В такую-то погоду? – я посмотрела в окно на гнущиеся под ветром деревья.

– Завтра уже стихнет. Я смотрела прогноз. – Она улыбнулась. – Думаю, тебе нужно выбраться из дома. Ты выглядишь ужасно усталой, даже отец заметил, а он никогда ничего не замечает. Похоже, ты здесь не высыпаешься. Ночь на пляже, на свежем воздухе, непременно тебе поможет.

Честно говоря, с прошлой ночи я просто хотела уехать. После того что случилось в комнате Ребекки, после раскрытия тайны Пайпер, после несчастья с роялем Камерона родной дом казался мне безопасным. Но, раз домой попасть пока не получится, лучше уже провести ночь вдали от кукол и жарких, удушливых комнат.

– Ладно, – согласилась я. – Спасибо.

– Класс! Выдвигаемся около шести. Ой, и еще, Софи: не упоминай, что там будет Бретт. Папе я об этом не говорила. Ты же знаешь, какими бывают родители.

Я не смогла удержаться от громкого стона.

– Слушай, Пайпер, я не ябеда, но предпочла бы не врать твоему отцу.

– Тебе и не придется, – возразила кузина. – Не волнуйся, он не будет спрашивать. Просто держи рот на замке, только и всего. Ты ведь сможешь? Пожалуйста, Софи? Сделай мне одолжение.

– Договорились, – вздохнула я.

Пайпер просияла:

– Я знала, что могу на тебя положиться.

Когда кузина ушла, я поднялась к себе и увидела, что мама ответила на мое ночное письмо. Писать еще одно я пока не торопилась и решила принять ванну.

Когда я легла в воду, она была еще теплой, но почему-то с каждой секундой становилась все холодней. Нахмурившись, я потянулась к крану, чтобы добавить горячей, и ахнула, не успев до него дотронуться. Вода не просто остывала, она леденела. Я попыталась встать и вцепилась в края ванны. Стоило мне поднять руки, как вода вокруг меня начала замерзать. Ледяная корка сковала поверхность, потрескивая и ломаясь, обжигая меня холодом. С меня словно сдирали кожу тонкими полосками. Казалось, я не девушка из плоти и крови, а хрупкая фарфоровая куколка, готовая разлететься от любого прикосновения.

Мои руки были свободны, но вылезти из ванны я не могла. Меня вмуровало в лед, как Шарлотт – в гипс на стенах подвала. Я попыталась подняться и почувствовала, как моя кожа порвалась. Красная струйка побежала по льду, алая на белом – отвратительная и прекрасная одновременно.