Тёма Шумов - Тиховодье

Гаврилов вернулся к столу и взял в руки планшет.

– Нет убежища. Нет спасения. Теперь вы должны понять это. Понять и принять. Другого выбора у вас нет. Либо всю оставшуюся жизнь пребывать в иллюзиях и пытаться убежать от самого себя, либо вырваться, наконец, из плена, открыть глаза и разрушить стену.

– В начале детство. – Врач вновь принялся листать текст, будто сверяясь с ним. – Вот где находятся причины всех наших неврозов, причины взлетов и падений. Вся наша последующая жизнь уходит корнями в несколько первых лет. Мы думаем, что нам нравятся низкорослые блондинки, однако достаточно одного честного взгляда вглубь самих себя и нашу мать, и вот мы уже вынуждены признать, что просто ищем ее подобие. Мы думаем, что не перевариваем самоуверенных жадных типов, но не опасаемся ли мы просто встретить очередное воплощение своего отца?

– Какая милая фотография, – он повернул планшет в сторону молодого человека, демонстрируя изображение на экране. – Она говорит, что мальчик рос в достатке. Никогда не знал отказа ни в чем от любящей его матери. Маменькин сынок, говорят про таких.

Гаврилов отвернулся и отошел к окну. Пожевав тонкие бледные губы, он продолжил, но теперь его голос стал жестче, слова обратились в мелкий гравий, вылетающий из-под колес грузовика.

– Но в то же время иногда по вечерам в их идиллию вторгается третий, злобный, похищающий у мальчика внимание матери, а от него чего-то постоянно требующий, грозящий ремнём, дающий подзатыльники. Ситуация возможно уже тогда усугублялась конфликтом между родителями при котором мать принуждала ребенка делать выбор чем еще больше отдаляла сына от отца, который только что не демонизировался в чёрно-белом не знающем полутонов детском сознании.

И снова слова потекли как песок, не причиняя никакого вреда. В интонации стали преобладать нотки сожаления. Катя решила, что это был своего рода психологический прием – удар, а затем катарсис. Доктор Гаврилов действительно знал свое дело – умело строил речь, подбирая слова и манеру произношения.

– Добавьте сюда любовников и любовниц, и вы получите такой винегрет, такую взрывоопасную смесь, которая способна будет взорвать даже голову крепкого мужика. Что уж тут говорить о сознании ребенка. Для этой смеси нужен только детонатор, и он, разумеется, нашелся. Это похоже на известную фразу – если в первом акте на стене весит ружье, то в последнем оно обязательно выстрелит. Мы даже не осознаем того насколько много подобных толчков к нервному срыву, и дальше к безумию, нас окружает. Вы никогда не считали сколько раз, возвращаясь из кафе на учебу, в троллейбусе вас задевали другие люди? Толкали, наступали на ноги? Уверен, что нет. В обычном состоянии человек не обращает внимания на подобные вещи. Они для него сливаются в обыденный фон, как и косой взгляд девушки за прилавком, ядовитое слово, брошенное коллегой. Этих толчков ежедневно сотни, но мы не замечаем их, в отличие от человека в пограничном состоянии. В состоянии предпсихоза любой подобный толчок способен сдвинуть его психику. Способен стать именно тем детонатором, что взорвет сознание.

Психотерапевт обернулся и посмотрел прямо на Екатерину. Она подняла руку, собираясь поздороваться и извиниться за вторжение, но его взгляд проследовал дальше, ни на мгновение не задержавшись на ней.

Он не замечает ее. Он что слепой? Или все дело в ней? Она посмотрела на свою руку. Нет, она не стала прозрачной. Ущипнула себя за ухо и почувствовала обычную обжигающую боль.

– И что же это могло быть в нашем случае? – Гаврилов с грустью покачал головой, будто от чего-то отказывался. – Какой еще более страшный и сильный толчок могла приготовить ему судьба, чем гибель любимой мамочки, произошедшая прямо у него на глазах и таким образом, что он просто обязан будет в последующем в её смерти обвинить себя? Грузовой фургон вышибает ей мозги, ее кровь на его штанишках. Она погибает, спасая сына, буквально вытолкнув малыша из-под колес автомобиля.

Фургон вышибает ей мозги? Фургон «Скания» с изображением улыбающейся божьей коровки на кузове? Фургон, водитель, которого одет в клетчатую рубашку, и перевернутую козырьком назад выцветшую бейсболку? На ключах в замке зажигания болтается брелок в виде парня с огромным половым членом? О чем говорит этот напыщенный и ухоженный петух? На что он намекает? Если он о ней…

– Чувство вины и потери. Что может быть хуже?

…значит сидящий на диване парень – это ее сын.