Елена Арсеньева - Дом проклятых душ

– Кабы я вас увела, Пашка вас непременно бы настиг. Он не отступился бы. А теперь, когда все меж вами содеялось, вы от него ускользнете. Только не зевайте!

Марусенька быстро обняла Машу, потом подобрала с полу одежду, которая валялась на полу, и подала ей:

– Не медли. И буди своего-то! Да, вот еще что возьми.

Марусенька подала ей коробок спичек.

– Зачем? – удивилась Маша. – Что, нам придется блуждать где-то в кромешной тьме, и эти спички помогут найти выход?

– Ну, в темноте не в темноте, – загадочно ответила Марусенька, – а небось сгодятся! Бери, говорено!

Маша уставилась на этикетку. В центре серп и молот, вокруг пшеничные колосья, а внизу надпись: «Слава Октябрю!»

Господи, сколько ж им лет? Да удастся ли зажечь хоть одну, если что?

Она оглянулась на Марусеньку, но той уже не было в комнате. Куда подевалась? Неведомо…

Маша, вздохнув, торопливо оделась, спрятав бумагу с заклятием в один карман курточки, а спички в другой.

Наконец склонилась над спящим Горностаем и осторожно коснулась губами длиннющих ресниц, потом прильнула щекой к его щеке. Ого, какая колючая щетина! А только что, когда они целовались, как сумасшедшие, Маша ничего не замечала, кроме самих поцелуев!

Он открыл глаза, мгновение смотрел непонимающе, потом блаженно улыбнулся и потянулся к Маше. Его ждущие руки наткнулись на ее джинсы, куртку – и Горностай резко сел:

– Ты зачем оделась? Иди сюда!

– Ты тоже одевайся, – поспешно отстранилась Маша, отводя глаза от его ждущей, нетерпеливой наготы. – Сюда идет Жука. Надо быть готовыми ко всему.

Горностай глянул вприщур, потом лицо его стало строгим:

– Понял. Готовность номер один.

Он схватил свои галифе, сердито взглянул на Машу:

– Не смотри. А то я на тебя накинусь, честное слово!

Она поскорей отвела глаза.

Горностай вскочил в штаны, поддернул их повыше, набросил телогрейку:

– Голому одеться – только подпоясаться. А где…

Растерянно оглянулся. Маша поняла, что Горностай ищет наган, но взять оружие, лежащее на столе, он не успел: дверь распахнулись и вошла Глафира, а следом всклокоченный, бледный, как-то странно изменившийся Жука с обрезом в руках.

Горностай метнулся было к столу, однако Жука выпалил в столешницу, едва не попав в протянутую к нагану руку Горностая.

– Отойди! – крикнул Жука, передернув затвор. – Следующая пуля твоя будет.

И Маша поняла, что это правда: он застрелит Горностая без малейших колебаний, потому что ему все равно придется убить пленника, прежде чем исполнить страшное условие Донжи и принести к сундуку вторую «его голову».

– Пожалуйста! – вцепилась она в Горностая, повисла на нем всей тяжестью, прильнула всем телом. – Умоляю, послушай его!

Тем временем Глафира скользнула к столу, схватила наган и прицелилась со злорадной улыбкой, переводя ствол с Маши на Горностая и обратно.

С него на нее. С нее на него.

И палец нетерпеливо дрожал на спусковом крючке.

– Кто сорвал буквы со стены?! – крикнул Жука, и Маше показалось, что он наконец-то окончательно спятил, такой у него был жуткий вид.

– Какие буквы? – пролепетала она, продолжая цепляться за Горностая.

Внезапно вспомнилось, о чем говорила Марусенька: как они с сестрой расклеивали по стенам буквы, которые указывают выход из проклятого дома.

Теперь указатели исчезли, и Жука думает…

Стало страшно. Вот сейчас Жука застрелит их обоих с Горностаем – в припадке безумия, от злости, из-за этих букв! Все равно, согласно заклятию Донжи, их ждет смерть. Жука ведь не знает, что одно условие уже нарушено!

Хотя нет! Там еще были слова «волею пришедшая»… Значит, Маша по своей воле должна прийти к сундуку с кладом.

Ну и как, интересно, она туда придет по своей воле, если даже не знает, где сундук находится?!

Значит, ей пока ничего не грозит. А Горностаю?!

– Какие буквы? – совершенно спокойно спросил в это мгновение Горностай, и Маша осознала, что он совершенно не боится Жуки.

Впрочем, он ведь ничего не знает о заклятии…

– Principium et finis! – прокричал Жука. – Начало и конец! Те буквы, которые показывают путь! Кто их сорвал?!

– Principium et finis? Начало и конец? – недоумевающе повторил Горностай. – Ничего не понимаю…

Они с Машей переглянулись, и она почувствовала, что Горностай отлично понял, в чем суть этих букв.

Но в самом-то деле, кто их сорвал?!

«Марусенька!» – неожиданно догадалась Маша, словно ей кто-то шепнул это имя.

Сорвала для того, чтобы Жука, который, конечно, вошел в дом почти следом за Машей (а она ведь слышала звук мотора приближающегося джипа!), заблудился. Сорвала для того, чтобы у Маши было время отыскать Горностая… и не только отыскать, но и обрести и его, и себя!