Егор Осипов - Явления природы. Эпизод 1

Я не успел ни возразить, ни преградить путь. Да и зачем? Матиас утроился на свободной кровати. Это место ранее принадлежало некоему Хорку, который с недавних пор гуляет в каких-то пещерах в нескольких километрах от Пепла по условию экзаменационного испытания. Нечто подобное проходил уже и Матиас.

Дабы не отвлекать Рекду, мы старались говорить как можно тише — в этот вечер Матиас он поведал о многом.

Вкратце, в Академиях Лиги всего три базовых курса. Первый для новичков, для общего развития, ни к чему не обязывающий и ни к чему не дающий допуска. Второй уже позволяет считаться Учеником Лиги, и тут уже придется исполнять приказы. Третий, самый продолжительный — завершение базового обучения специалиста — проходит под личным покровительством мастера вне всяких групп, пока Магистрат столицы не даст согласия на экзамен. Чем он сложнее, тем выше вероятность стать мастером, что уже обязывает обучать учеников, назначенных свыше.

В конце беседы Матиас все чаще отвлекался, перебирая собственные пожитки. Затем отлучился, среди ночи утащил куда-то старый свой опустевший сундук. Когда вернулся, обратил внимание на бессонного соседа:

— Рекда, чего не спится? — спросил Матиас, рухнул на свое место и вытянулся.

— Не знаю. Ни в одном глазу. Меня даже трясет… — покосился тот. — Видел бы ты, что я творил сегодня на практике. О, чудо-плод, где ж ты был все это время? — Рекда застучал зубами, будто простоял весь день под холодным ливнем.

— Ты пробовал эту дрянь? — разочарованно протянул Матиас.

Рекда самодовольно кивнул и соскочил с кровати, разминая свои суставы.

— Эту дрянь должны были запретить. Учись ты у Тиса, тот бы тебя мигом вразумил. Свойства и плоды этого растения не исследованы, — нудил Матиас. Я с ним был полностью согласен.

— Да что может случиться? Я цел, живой! Не траванулся, как и десятки до меня! Перестань нести чепуху. Эта штука — настоящее чудо природы! — огрызнулся Рекда, не в силах переубедить зануду.

Десятки??? Матиас разочарованно шмыгнул носом и отвернулся лицом к стенке. Пару часов Рекда шуршал, ерзал, то и дело расхаживал по комнате. Один раз выбегал на улицу к бочкам с водой умыться. Потом, вроде, притих, уснул.

Ближе к полуночи меня и Матиаса вновь разбудил сосед: он что-то опять бубнил себе под нос и осторожно пытался привлечь наше внимание.

— Рекда, ты забодал, спи уже! — кинул Матиас в него чем-то воображаемым.

— Р-ребята… — смелее произнес он, — н-на меня т-там, из окна, что-то п-пялится, — Рекду затрясло от ужаса. — Что-то смотрит на меня, — он боялся оторвать взгляд от окна.

— У тебя от бессонницы уже крыша едет, —Матиас приподнял верхнюю часть своего туловища и глянул в окно. — Нет там ничего, спи… — выдохнул он, рухнул на бок и недовольно поставил диагноз, — подопытный номер шесть, наблюдаются побочные эффекты: бессонница и галлюцинации.

Меня тоже начала раздражать эта возня, я перевернулся на бок, наблюдал за Рекдой. Матиас уткнулся носом в стенку. Беспокойный сосед продолжал попискивать и трястись.

Я все же уснул, сам не заметил как. В комнате было темно и тихо, но когда в безмолвной черноте снаружи раздался треск, я резко открыл глаза. Медленно перевел взгляд на окно над моей кроватью: потревоженный кустарник бился в стекло.

— Ты тоже это слышал? — шепотом спросил Матиас — его скептицизм напрочь улетучился.

— Там что-то есть! — тихо вскрикнул я, отпрянул от окна и соскочил с кровати.

Рекда спал, сидя на своей кровати, похныкивая и бормоча что-то сквозь сон. Снаружи послышался шум осыпающихся ошметков грязи с утеса. Еле различались чьи-то тихие потуги взобраться по отвесному склону. Мурашки пробежали по моей спине, мышцы вдоль хребта болезненно напряглись. Мы с Матиасом кинулись на улицу — пусто. В свете тусклых факелов ничего особенного не было видно. Матиас обошел здание вокруг, я ожидал у входа. Рекда поднял голову и посмотрел на меня.

— Что ты видел в окне? — спросил я. — Мы слышали какой-то жуткий шум…

Лицо соседа побледнело, а руки затряслись.

— Взгляд, — сглотнул Рекда. — Взгляд из темноты, будто пара черных глаз уставилась на меня. Б-большие черн-ные г-глаза!.. — хрипло шептал он, заикаясь все сильнее, опустил взгляд и выронил сдавленную усмешку от того, как это дико прозвучало.

От его слов у меня внутри все похолодело. Но как бы ни разыгралась моя фантазия, я все же не мог представить черные глаза на черном фоне. Матиас вернулся, лишь озадаченно почесал затылок и обронил: