Роберт Стайн - Колдовская метка

— Почему ты плачешь? — спросила Кэтрин. — Что случилось, Лунное Дитя?

— Мама, не надо так меня называть! — взмолилась Дебора.

Кэтрин откинула со лба тонкие каштановые волосы дочери. На правом ее виске открылось голубоватое родимое пятно — маленький, аккуратный полумесяц.

— Я всегда называла тебя так, Дебора, — пробормотала Кэтрин. — Ведь ты родилась под растущей луной, совсем такой, какая на твоем лбу.

— И я поэтому стала такой… такой несчастной! — сердито воскликнула девочка. — Деревенские обвиняют меня во всех их бедах. И все из-за этого родимого пятна.

Она оттолкнула материнскую руку и снова спрятала под волосами голубоватый полумесяц.

— Те мальчишки из школы — они опять погнались за мной.

— Я слышала их крики, — ответила мать. — Бедная моя девочка!

Дебора больше не пыталась остановить льющиеся по лицу слезы.

— Я… ведь я не ведьма! Я только девочка, мне всего двенадцать лет. Почему они меня дразнят? Почему все меня так ненавидят?

Кэтрин вернулась к очагу и подбросила в огонь несколько поленьев.

— После твоего рождения в деревне произошло столько странных событий, — ответила она, помешивая в горшке деревянной ложкой с длинной ручкой.

— В тот же день, что и ты, родился теленок с двумя головами, — продолжала Кэтрин. — Советник Форрестер зашел в наш дом, а вскоре после этого вытащил из ушей двух живых мышей и с тех пор стал глухим. Вот такие странные дела. Деревенские просто не знают, кто виновник этого.

Дебора присела на табурет возле огня.

— Больше всего меня мучает Аарон Гаррисон, — произнесла она и стиснула кулаки так сильно, что в ладонь впились ногти. — Он ходит как принц со своими светлыми волосами. И подговаривает против меня всех мальчишек в нашей деревне.

— Успокойся, девочка моя, — уговаривала ее мать. — У нас сегодня на обед свежие яйца и краюшка хлеба с рынка. Ступай к колодцу и умойся. Холодная вода поможет тебе. Ты сразу перестанешь плакать.

Но Дебора не слушала ее.

— Эх, если бы я могла им отплатить, мама! Если бы я могла отплатить Аарону Гаррисону за… за… — Тут из ее горла вырвалось рыдание.

— Тише, дочка, — прошептала Кэтрин.

Однако Дебора уже не могла совладать с собой.

— Как они смеют швырять в меня камни! Как они смеют называть меня ведьмой! Я ненавижу этих мальчишек! Ненавижу! Я… я хочу, чтобы этот жуткий Аарон стал таким же несчастным, как я!

На следующее утро ее желание осуществилось.

Утро выдалось ясным и по-весеннему холодным. Кэтрин молча поставила на грубый деревянный стол завтрак — холодные яйца, оставшиеся с вечера, и дымящиеся чашки травяного чая.

Дебора не спала всю ночь. Ее мучили мысли об Аароне и других мальчишках.

Она угрюмо села за стол и с трудом съела яйцо. Зато чай согрел ее своим приятным теплом и ароматом.

От сильного порыва ветра вздрогнули стены их ветхого домика.

— Мама, ты спала сегодня? — спросила Дебора. Мать пожала плечами.

— Немножко вздремнула. — Пригубив чай, она взглянула на дочь. — Гляди-ка, вереск наконец-то зацвел.

Дебора улыбнулась через силу. Ей всегда нравилось, когда весной появлялись лиловатые цветочки. Кэтрин сжала руку дочери.

— Давай поднимемся сегодня на гору и наберем побольше вереска. Чтобы весь наш дом наполнился его сладким ароматом.

Дебора кивнула.

— Пойдем, мама. Может, нам станет немного веселее.

Взяв под навесом соломенные корзинки, мать с дочерью направились через лужайку.

В прохладной утренней дымке поднималось красное солнце. Роса уже сверкала на травинках в его лучах.

Они подходили к деревенской площади, когда услыхали резкие крики. Оглянувшись, они увидели, что к ним бегут четыре женщины в развевающихся фартуках.

— Кэтрин Андерсен, держи свою дочь! — злобно закричала одна из них. — Не дай ей убежать.

Дебора уронила от неожиданности корзинку, и ее захлестнула волна холодного страха.

Кэтрин схватила дочь за руку и спокойно смотрела на приближающихся.

Дебора узнала Эмили Гаррисон, мать Аарона. Из-под темно-синего чепца выбивались ее светлые пышные волосы. Круглое лицо покраснело и покрылось пятнами от слез. За ней еле поспевала Розмари Плятт и ее две кузины.

Эмили подбежала к Кэтрин и Деборе и остановилась, еле переводя дух.

— Ведьма! — крикнула она Деборе. — Зачем ты это сделала? Зачем ты заколдовала моего бедного сыночка?

В ее заплаканных глазах горел огонь ненависти. Девочка в испуге отшатнулась.