Стояла поздняя ночь, рассказывал он, и ему надо было передохнуть перед тем, как отправиться к конечной цели маршрута – по ту сторону северной границы. Когда-то я жил в этом городе, я знал о двух заведениях, подходивших для ночлега. Одно, меблированные комнаты в западной части города, на самом деле служило борделем – обыкновенным пристанищем разъездных коммерсантов. Другое располагалось в восточной части, в районе некогда пышных, а ныне в основном необитаемых домов. Один из них, по слухам, и превратила в своего рода гостиницу пожилая дама – миссис Пик. Она вроде бы зарабатывала на жизнь участием в средней руки ярмарочных балаганах – сначала стриптизершей, а позже гадалкой – прежде чем осесть в северном приграничном городе. Торговый агент пояснил, что сам не знает, по ошибке ли, или по злому умыслу его направили в восточный район, где там и сям светилось всего лишь несколько окон. Впрочем, он без труда увидел столб с вывеской о сдаче комнат – у самых ступеней громадного здания. Весь фасад и даже остроконечную крышу этой постройки облепляли башенки – точно поганки. Вопреки мрачному облику здания («как развалины небольшого замка», – выразился мой спутник), не говоря о практически пустынных окрестностях, торговому агенту ни на миг не пришло в голову отказаться взойти по ступеням. Он нажал на звонок, названный им «звонком гудкового типа», в отличие о тех, чей сигнал напоминает звяканье или колокольный бой. Однако отметил он – к раздавшемуся после нажатия кнопки гулкому вою примешивалось еще и «легкое динь-дон», подобное переливам колокольчиков на санях. Когда дверь, наконец отворилась, и перед торговым агентом предстало напудренное лицо миссис Пик, он попросту спросил:
– Есть места?
При входе в вестибюль миссис Пик приостановила его. Трясущейся, тонкой кистью указала в угол – на стойке лежала раскрытая регистрационная книга. Имен ранее въехавших постояльцев на страницах книги не было, тем не менее торговый агент, не колеблясь, снял с корешка перьевую ручку и поставил подпись: К. Г. Крамм. Закончив, он повернулся к миссис Пик и нагнулся за своим чемоданчиком. В тот самый миг он впервые увидел левую руку миссис Пик, столь же тонкую, как и правая – но не дрожащую. Внешне она напоминала протез, похожий на выцветшую конечность старого манекена – местами отслаивалась эмалевая надкожица. Вот тогда мистер Крамм полностью осознал, в какой, по его словам, «бредовой несуразице» очутился. Но вместе с тем, добавил он, увиденное его взбудоражило – как одно из тех явлений, названия которых он не знал, о которых ни разу в жизни не помышлял, и, похоже, не сумел бы даже мало-мальски внятно вообразить.
От пожилой дамы не укрылось, что Крамм заметил ее искусственную руку.
– Вот видите, – медленно проскрипела она, – с чем-бы какой дуралей на меня не полез, я справлюсь. Жаль только, приличных постояльцев у меня не так много, как раньше. Куда там, будь воля некоторых – ко мне бы вообще никто не пришел, – договорила она.
«Несуразный бред», – подумал мистер Крамм про себя. Но все-таки, как послушная собачка, потрусил за миссис Пик, когда та повела его в дом. Скудное внутреннее освещение не давало распознать черты декора, внушая Крамму головокружительное ощущение – его словно окутали, завернули в себя невиданно пышные тени. Это чувство только усилилось, когда старуха дотянулась до небольшой лампы, что одиноко тлела во тьме, и одним пальцем настоящей, живой руки повернула фитиль. Некоторые тени свет отбросил назад – другие же разрослись в нелепых чудищ. Затем провожатая повела Крамма вверх по лестнице, держа лампу нормальной рукой – искусственная просто висела вдоль тела. И с каждой ступенькой, на которую всходила миссис Пик, раздавался тот самый динь-дон колокольчиков, который агент расслышал снаружи, пока ждал ответа после звонка. Но колокольчики будто замолкали, они звучали до того призрачно, что мистер Крамм заставил себя поверить: это лишь отголоски в его памяти или разгулявшемся воображении.
Комната, куда миссис Пик в итоге определила гостя, находилась на самом верхнем этаже, сразу по узкому коридору, начинавшемуся от двери в мансарду. К тому времени обстановка, казалось, утратила всякую несуразность, – так говорил мистер Крамм, пока мы сидели на скамейке в парке, ранней весной, разглядывая все то же блеклое утро. Такие промахи в суждениях, отвечал я, не в диковинку там, где речь идет о доходном доме миссис Пик; так, по крайней мере гласила молва в те дни, когда я жил в городе у северных рубежей.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу