Брайан Смит - Канун Рождества в Доме на Холме Призраков

Она вздохнула.

- К чёрту всё! Давай зайдём внутрь.

Терри нахмурился.

- Я знаю, что ты не хочешь. Мы могли бы просто остаться здесь в машине, пока эти идиоты не устанут бродить по этой старой свалке.

Это именно та часть, за которую я волнуюсь, - подумала Симона.

Да, очень маловероятно, что сегодня вечером Спенс и Карэн будут там трахаться. В конце концов, у Брэдли наверняка будут серьёзные возражения по этому поводу. Но даже самое простое предположение о такой возможности вызвало паранойю Симоны. Возможно, она когда-нибудь расстанется со Спенсом в не столь отдалённом будущем, но это произойдёт, когда она этого захочет и на своих условиях, чёрт возьми.

Симона покачала головой.

- Я иду. Пожалуйста, пойдём со мной. Я думаю, что мне нужен кто-то на моей стороне там, - oна вызвала свою самую сладкую, самую сердечную улыбку и повторила просьбу. - Пожалуйста. Ну же, пожалуйста…

Терри вздохнул, сдаваясь.

- Хорошо, хорошо. Я просто хотел бы, чтобы мои возражения были должным образом отмечены для протокола.

- Выполнено! Пошли.

Симона открыла дверь и вышла наружу, холодный ветер ударил её по лицу, как пощёчина от ледяной руки.

Кулак Люка пролетел в воздухе, когда человек, который требовал его кошелёк, отскочил назад, ухмыляясь, поскольку кончик его подбородка едва избежал быть задетым сжатыми в кулак пальцами. Поднявшись с табурета, Люк сжал кулак, чтобы сделать второй удар. И тогда личность мужчины стала узнаваемой.

Лицо было в целом более румяным и немного более седым, чем он помнил, но всё же это было узнаваемое лицо Грега Ланкастера. Грэг был одним из его лучших приятелей в детстве, но они потеряли связь во время долгого периода добровольного изгнания Люка из его родного города.

“Пистолет”, который он прижал к шее Люка, был на самом деле закруглённым концом сложенного карманного ножа. Всё ещё улыбаясь, он сунул нож обратно во внутренний карман своей кожаной куртки.

- Ты должен увидеть выражение своего лица, брат! - сказал он, посмеиваясь. - Ты выглядишь так, как в то время в старшей школе, когда Вивиан Слоан подошла к тебе в столовой за обедом, задрала ту облегающую пурпурную майку и показала тебе свои сиськи. Полное ошеломление.

Люк ухмыльнулся.

- Она сделала это на спор.

Грег кивнул.

- Правильно. Её друзья поспорили с ней на двадцать долларов, что она бы этого не сделала. Ты просто стоял с открытым ртом, пока она спрашивала тебя, нравится ли тебе то, что ты видишь. Когда ты ничего не ответил, она сказала: “Ну и пошёл ты!” А потом опустила майку и ушла.

- Вы, ребята, не давали мне с этим покоя до конца школы! - Люк засмеялся.

- Ты это заслужил.

- Но, я наткнулся на неё на улице, через несколько недель. Она на меня даже не посмотрела.

- Это ты сам виноват в этом, брат. Чёрт, рад снова тебя видеть, чувак!

Они неловко обнялись, как мужчины, а затем Грег остался с ним в баре. Когда Люк вернулся на табурет, который он покинул несколько минут назад, он подозвал Стью с поднятым пальцем.

- Напиток для моего друга, всё, что он хочет. Первый раунд за мной.

Грег взглянул на бутылку пива и стакан виски перед Люком, подняв бровь, и сказал:

- Похоже, технически это не первый раунд, по крайней мере для тебя.

Люк пожал плечами и взял стакан с виски.

- Достаточно правдиво, но я так долго не занимался этим. Сегодня есть желание дойти до максимального статуса опьянения.

- Это и есть твоя настоящая цель сегодня вечером? Стереть себя с лица земли? - он посмотрел на Стью, глядя в глаза. - Я буду двойной бурбон, без льда.

Стью взял свежий стакан из-под бара и потянулся за бутылкой.

Люк отпил виски и кивнул.

- Уничтожение определённо является моей целью на сегодня.

Улыбка, возникшая вскоре после того, как он узнал Грега, немного соскользнула, и он поразился, насколько это было правдой во многих отношениях. Но эту мысль он держал при себе. Он не очень-то хотел говорить своему старому другу, что хотел убить себя лишь через мгновение после того, как снова увидел его впервые за многие годы.

И он понял что-то ещё, когда он и его друг пили вместе и смеялись о старых временах, оставляя в стороне всё насущное. Идея самоубийства стала таким заманчивым понятием, сводящим всё его существование к полной пустоте. У него не было ничего и никого в его жизни, что имело значение. Его семья исчезла, за исключением некоторых отдалённых отношений, которые он едва знал. Тесные дружеские отношения, которые у него сложились с горсткой особых людей здесь, в его родном городе, закончились в годы после его отъезда. Некоторые из этих друзей, в том числе и Грег, изначально старались поддерживать связь, но его полная неспособность отвечать на их письма и телефонные звонки в конечном итоге положила этому конец. Он стал человеком без каких-либо социальных связей, изолированным отшельником, которому незачем было жить. Но, возможно, это было не так. Может быть, эти старые дружеские отношения на самом деле не умерли? Они могут просто находиться в состоянии покоя. Он полагал, что вся старая команда больше не хотела иметь с ним ничего общего после тех лет, которые он провёл, игнорируя их, но, возможно, это было ложное впечатление. Возможно, как и Грег, остальные приветствовали бы его без взаимных обвинений, если бы появился шанс.