Вирджиния Хенли: Канун рождества

Ева Барлоу стояла перед зеркалом и смотрела на свое отражение. Махровое полотенце соскользнуло на пол. Она приняла соблазнительную позу и приподняла длинные светлые волосы.

— Я красива? — спросила она. Волосы водопадом упали ей на плечи. — Сексуальна?

Ева не была уверена в этом. Да и глупо такой женщине, как она, задавать себе подобные вопросы. В зеркале она поймала критический взгляд своего двойника. И все же Ева прислушалась к себе: «Да или нет?»

«Да, ты красива, да, ты сексуальна! А еще ты умна, удачлива и независима», — пронеслось у нее в голове. Ева взглянула на свою грудь. Высокая, полная, налитая. Соски от холода заострились, затвердели.

— Ты должна добавить — и сумасшедшая, — сказала она своему отражению. Все тело Евы покрылось гусиной кожей. — Только сумасшедшая будет стоять голой перед зеркалом, когда на улице мороз.

Ева знала, что рождественским подарком Тревора Беннета будет кольцо с бриллиантом. Натягивая колготки, она спросила себя, готова ли она к помолвке. Ответ был «да». Ей двадцать шесть лет — прекрасный возраст для брака. Все остальное в ее жизни тоже прекрасно: успешная карьера, прочное финансовое положение, жених — будущий идеальный муж. Он внимателен, заботлив, добр, прекрасно ее понимает. Тревор. Профессор английской литературы в Мичиганском университете.

Ева надела красный шерстяной костюм и черные сапоги на высоких каблуках. Даже с деловым костюмом она всегда носила каблуки. Не было таких правил, которые бы запрещали деловой женщине, имеющей красивые ноги, выглядеть сексуально. В ту минуту, когда она взяла свой кейс, зазвонил телефон.

— Ева? Ты так и не ответила, ты приедешь домой на Рождество?

— Здравствуй, мама. Я вчера послала тебе ответ по электронной почте.

— О, киска, ты ведь знаешь, для меня компьютер — это тайна за семью печатями. Папа пробовал объяснить мне, на что нажимать. Но телефон надежнее — кнопок меньше.

— Хорошо, мам, телефон так телефон. Мы с Тревором приедем на рождественский ужин. Конечно, лучше бы было всем вместе пойти в «Плазу» — я не хочу, чтобы ты весь день готовила. Но раз ты настаиваешь на домашней индейке, я сдаюсь.

— Ты знаешь, что мне это очень нравится. Я люблю готовить к Рождеству что-нибудь особенное.

— Знаю, мама. Поэтому мы все так тебя любим. Мне надо бежать — у меня ключи от офиса. Увидимся в Рождество.

— Езди осторожно, дорогая.

Ева вздохнула. Бесполезно пытаться изменить Сьюзен в ее возрасте. Ее мать была благополучной домохозяйкой, хранительницей семейного очага. Огромный мир за пределами семьи для нее не существовал. Для Сьюзи, как называл ее отец Евы, в прошлом офицер военно-воздушных сил, Тед был центром вселенной, и двое ее детей вращались по орбите вокруг него. Он был веселым человеком, острил по любому поводу, но правил своей семьей железной рукой. Ева получила свое имя от одной из острот отца. Он хотел сына и даже выбрал имя первенцу — Стив. Но родилась девочка. Тед добродушно усмехнулся и сказал: «На этот раз это Ив [1]».

Ее брат пошел по стопам отца и стал летчиком-профессионалом уже в двадцать лет. Но Ева не собиралась становиться копией матери. Она терпеть не могла мужчин, которые считали, что когда женщина не в спальне, ее место на кухне.

Ева оставила свой «мерседес» на стоянке и направилась к огромному многоэтажному зданию.

Она отперла входную дверь с вывеской «Недвижимость Калдвелла Бейкера». Через шесть месяцев Ева надеялась стать полноправным партнером в этой компании. Она еще читала факсы, когда пришли Боб и Джордж. Боб теперь ездил на работу вместе с Джорджем, потому что разбил свой «кадиллак» на обледенелой дороге, и того теперь лечили в мастерской. Когда Ева только начинала работать в агентстве, они подшучивали над ее напористостью при продаже недвижимости, называли ее болбрейкером [2]. Но потом, когда она стала продавать больше, чем они, вместе взятые, молодые люди прониклись к ней уважением.

— Не огорчайся, Боб, скоро твоя машина поправится, а к этому времени и лед растает. Я слышала, будет потепление.

— Какое потепление? Снег повалит, это точно, — пессимистически заметил Джордж.

Начали прибывать и другие агенты, и каждый входящий бросал взгляд на электрическую кофеварку возле шкафов с файлами. Увидев, что ничего не кипит, они удивленно посмотрели на Еву. «Если самим лень варить кофе, подождут», — решила Ева. Она вошла в свой офис и погрузилась в изучение бумаг. До конца года ей не хватало двух тысяч долларов, чтобы войти в «Клуб миллионщиков» [3], а было уже двадцать третье декабря, и она решила добиться своей цели во что бы то ни стало.