Дэвид Эннендэйл - Дом ночи и цепей

« Что он отдал взамен ?»

Свою верность, судя по портрету. Но что означала его верность? Какова была цена?

« Нет прямых наследников. Начнем с этого ».

Ужас за моих детей угрожал задушить меня. Может быть, он был и причиной страданий Элианы? Значит, я должен помочь ей не просто обрести покой. Она нуждалась в спасении. Мы все нуждались. Нам нужно было спастись от того, что сделал Деврис.

Я не знал, как нас можно спасти. Может быть, Элиана знала? И пыталась указать мне путь к спасению, как могла?

Вместе мы сможем спасти нашу семью.

Я цеплялся за эту надежду. Она была слабой и хрупкой. Но ее было достаточно, чтобы дать мне силу бороться дальше.

Я посмотрел на сундук. Мне было страшно открывать его, но я не мог просто так оставить здесь этот портрет. И не только потому, что он представлял опасность для моей семьи в руках Вет Монфор. Это была нечестивая, богохульная вещь. Ей нельзя было позволить существовать.

Собравшись с духом, я подошел к сундуку. Сейчас он, казалось, излучал холод. Сундук сам по себе был осквернен, запятнан нечестивостью того зла, которое в нем хранилось. Заставив себя не медлить, я отбросил крышку, включил плазменный резак и направил его луч на портрет.

Луч отключился. Я попытался включить его снова. Ничего не произошло. Резак отказывался включаться.

Я захлопнул крышку сундука, прежде чем портрет снова приковал мой взгляд и начал вгрызаться в мою душу. Я бросился назад к лестнице, натыкаясь на шкафы. Тайник словно смыкался вокруг меня. Паук в его центре хотел затянуть меня назад.

Я выскочил по ступенькам наверх, снова оказавшись в кабинете. Царившее здесь зловоние показалось мне почти банальным по сравнению с тем, что я видел.

- Ну как, нашлось что-то…? – начал Тервин. Но потом он увидел мое лицо.

- Надо уходить, - сказал он.

Мы бросились бежать.

Головокружительный спуск с башни показался мне ничем. Я просто падал и падал дальше.

Я больше никогда не покину этот дом.

Это не мое решение. Это факт. Дом стал моей тюрьмой. В последний раз Мальвейль позволил мне покинуть его пределы. Больше он меня не выпустит.

Раньше я пыталась выйти еще раз. Я не хотела выходить. Несмотря на то, что дом хотел, чтобы я чувствовала себя больной, мысль о том, чтобы покинуть его, была невыносимой. Но именно поэтому я знала, что должна попытаться еще раз. Мой ужас перед внешним миром может быть не моим. Я не знаю, какие из мо их мыслей действительно мои, а какие принадлежат дому .

Даже этот дневник. Сколько ни шептала я себе, все равно я нахожу в нем другие слова, и не помню, чтобы их писала. Как мало осталось того, что действительно мое.

Я была в библиотеке, сидела в кресле и смотрела в окно. Для пленницы я прекрасно обеспечена комфортом. Но все равно я ненавижу свою тюрьму. И я поклялась выйти на улицу по своей воле, а не по воле дома.

Я подошла к двери и позвала Кароффа. Он не пришел. Я заглянула в обеденный зал, пытаясь найти кого-то из слуг. Я слышала, как они работали в доме. Я хотела, чтобы кто-то был со мной. Я надеялась, что это придаст мне сил выйти из дома .

Я не могла найти их. Их далекие голоса были ложью. Я не верю, что слуги действительно здесь. Они тоже покинули меня. Они лишь притворяются, что по-прежнему здесь.

Я одна. Наверное, в действительности, я всегда была одна .

Я открыла дверь и встала на пороге. Я не могла идти дальше. Я попыталась поднять ногу и сделать хотя бы один шаг. Но не смогла. Словно адамантиевые цепи удерживали меня на месте.

День был ветреным. Мертвые деревья у дома раскачивались, словно кивая мне. Они будто издевались надо мной.

Среди деревьев и внизу на холме были видны силуэты. Они были смутными, едва различимыми. Те, что среди деревьев, не двигались, скрываясь за стволами. Они смотрели на меня. Они были серыми и пустыми. Их глаза были темными, но если бы я подошла достаточно близко, чтобы посмотреть в их глаза, то смотрела бы в глазницы пустых черепов. Они были лишь пустыми оболочками, были здесь, но не здесь, ходячая ложь, как и слуги в доме .

Или, может быть, нет. Возможно, они были более реальны. Возможно, они и были правдой. Слуги лишь хотели, чтобы я думала, будто они в доме .

Силуэты на дороге к дому было труднее разглядеть. Они бесцельно двигались туда-сюда, туда-сюда. Они были здесь в ловушке, как и я.

Ветер становился сильнее. Мне хотелось вернуться в дом. Дом победил. Я сдалась. Я больше не хотела видеть эти силуэты .