Виктор Глебов - Фаталист

– Вы очень удачно решили нас посетить! – потирая пухлые руки, проговорил банкир. – Именно сегодня!

– Я рад, – сказал Григорий Александрович. – Когда же начнется?

– Буквально через четверть часа. Паства еще в столовой, но жрец и жрица уже отправились в храм. Заканчивают последние приготовления. Могу пока предложить шампанского?

– Не откажусь, – кивнул Печорин.

Юзеров провел гостей в буфетную и подозвал официанта с подносом, на котором стояли высокие бокалы.

– Вас представить пастве? – спросил он тихо.

– Не нужно, – сказал Григорий Александрович, делая глоток восхитительного игристого. – Предпочитаю оставаться инкогнито. Пусть только вы один будете в курсе.

Банкир польщено улыбнулся.

– Но возникнут вопросы, – проговорил он. – Доктора, положим, знают, но вы для всех будете посторонний. Это смутит паству.

– Отвечайте, будто я ваш дальний родственник, давно состою в братстве и вот, будучи в Пятигорске проездом, решил навестить вас, а заодно и посмотреть ритуал.

Юзеров удовлетворенно кивнул и достал золотой брегет.

– Однако пора, – сказал он. – Идемте. Я должен открыть двери храма.

Григорий Александрович и Вернер последовали за банкиром через анфиладу комнат и очутились в огромной сверкающей столовой, где находилось уже человек двадцать или больше, одетых в черные мантии с алыми шнурами.

– Друзья мои, – проговорил, задержавшись, Юзеров, – время ритуала наступает! Сегодня у нас гости. Не смущайтесь их. Это наши единомышленники.

Банкир устремился к большой двери из резного дуба, и все присутствующие потянулись следом. На Печорина бросали любопытные взгляды.

Процессия спустилась по узкой лестнице в подвал, просторный и освещенный черными свечами в серебряных канделябрах. У дальней стены стоял каменный алтарь, возле которого Григорий Александрович заметил маленький деревянный гроб, задрапированный черным.

Присутствующие распределились вдоль стен, образовав полукруг. Слышался шелест мантий, шорох шагов и звук приглушенных голосов.

Из темного проема слева появился мужчина в черной мантии. Разговоры сразу смолкли.

– Это жрец! – шепнул Печорину Вернер. – Я кое-что читал про эти ритуалы, но могу и напутать, так что не обессудьте. По идее, вы должны знать церемонию наизусть, раз вы представитель петербургского кружка, так что постарайтесь смотреть внимательно и запоминать. Мало ли что…

Вслед за жрецом в подвал вошла женщина в темно-красной мантии. В руке у нее была фигурка из белого воска. Мужчина подал ей флакон с кисточкой, и она помазала куклу резко пахнущим маслом.

– Мускус, – прокомментировал Вернер шепотом. – Они называют его «Ладан Марса». Госпожа заранее слепила фигурку того, кто обрекается на смерть, и теперь окропила ее.

Из проема появилась обнаженная женщина. Она была немолода – лет тридцати пяти, – но выглядела более чем соблазнительно: длинные стройные ноги, тяжелые груди с торчащими сосками цвета опавшего дубового листа, широкие бедра и впалый живот.

По подвалу прокатился тихий сладострастный вздох.

Григорий Александрович невольно приподнял брови: местные сатанисты были не дураки насчет клубнички! Если так пойдет и дальше, то все, пожалуй, закончится оргией.

Женщина медленно прошла мимо паствы, грациозно и соблазнительно покачивая бедрами. Тело у нее было белое и упругое. Кажется, она смазала кожу каким-то маслом, потому что та слегка блестела. Жрец помог ей подняться на алтарь, где она и улеглась, широко разведя бедра.

– Земля с кладбища! – объявила Госпожа, высыпая горсть в приготовленный гроб.

Она подошла к жрице и, к изумлению Печорина, ввела восковую куклу ей во чрево.

– Я, сотворившая тебя, нарекаю тебя Михаилом Семеновичем Скворцовым! – проговорила она громко.

Вот те на! Да это ж они градоначальника извести колдовским манером вознамерились. Григорий Александрович едва сдержался, чтобы не покачать головой. Чем, интересно, князь не угодил сатанистам? Неужто слишком сильно в Бога верует?

Госпожа в красной мантии достала из кармана серебряный колокольчик и прозвонила тринадцать раз.

– Я буду спускаться к адским алтарям, – напевно проговорил жрец, и его голос показался Григорию Александровичу знакомым.

– К Сатане, что дарует жизнь! – хором отозвалась паства.

Жрец наклонился к обнаженной женщине и поцеловал ее в губы.

– Князь Тьмы, дай нам насладиться и исполнить наши желания, – проговорил он, распрямившись. Лицо его было не видно Печорину, потому что скрывалось в тени капюшона.