Виктор Глебов - Фаталист

Ближе к полудню он отправился в участок.

Вахлюева Григорий Александрович застал на крылечке с папироской в зубах. Полицеймейстер был без фуражки и перчаток – видно, что отлучился на минутку. Должно быть, упарился обрабатывать кого-то из арестованных, вот и вышел освежиться.

– Вас подлечили уже, да? – спросил он, окинув Григория Александровича быстрым взглядом. – Скоро же вы встали.

– Недосуг дома рассиживать, – отозвался Печорин, подходя. – Что с подельниками Раевича?

– У нас содержатся. А что?

– Есть один разговор.

– К ним?

– К драгунскому капитану. Фамилия его, кажется… нет, не припоминаю.

– Романчев. – Полицеймейстер бросил окурок и затоптал каблуком. – Картежник и плут. Наверняка еще и бретер.

– Это вряд ли, – возразил Печорин, вспомнив дуэль с Грушницким. – Для бретера капитан трусоват. Я ему предложил как-то стреляться, так он отказался.

– Да? Ну что ж, стало быть, просто выжига. Он клянется, что знать не знал о планах Раевича и просто играл у него дома, как прочие.

– Врет. Я сам слышал, как они с Грушницким обсуждали пари на сто тысяч против души.

– Что врет, ясно. Но мы его разговорим. Так о чем вы хотели перемолвиться с этим… капитаном?

– Как раз о пари Грушницкого.

Понимая, что полицеймейстер не отстанет, Печорин вкратце объяснил, в чем дело.

– Ну тут, я думаю, хитрость небольшая, – хохотнул Вахлюев. – Посмотрим, правильна ли моя догадка. Если, конечно, капитан вам ответит.

– Так я могу с ним поговорить?

– Разумеется. Идемте, я провожу. Мы как раз допрашиваем его дружка, одного из прихвостней Раевича, так что у вас будет время до того, как мы снова возьмемся за капитана.

Вахлюев оставил Печорина в маленькой камере. Прикрыв дверь, он ушел – до Григория Александровича донеслись его удаляющиеся шаги.

Капитан имел вид весьма плачевный: лицо в синяках, в уголках рта запеклась кровь. Нос, кажется, сломан.

– Что вам угодно? – просипел он так, словно страдал насморком.

– Только одно. Скажите, как получилось, что Грушницкий заключил пари с Раевичем.

Капитан криво усмехнулся и тут же поморщился от боли.

– Почему бы и нет? – спросил он.

– Вы знали, что дуэль подстроена.

– Что ж с того?

– Не валяйте дурака! Зачем вы позволили Грушницкому обмануть своего… в общем, Раевича.

– Моего сообщника, вы хотели сказать? Или начальника?

– Вам виднее, – холодно ответил Печорин.

– С какой стати мне вам отвечать? Чтобы вы передали мои слова этому… полицеймейстеру ?

– Он и так убежден в вашей виновности. Вы же не рассчитываете всерьез избежать наказания за содеянное?

– Это еще бабушка надвое сказала!

– Вас не отпустят. Скоро здесь будет Охранка. Жандармы за вас примутся по-настоящему. Все это, – Григорий Александрович указал на следы побоев, – покажется вам ерундой.

– Я вижу, вы знакомы с методами работы этих шакалов! – усмехнулся капитан. – В столице довелось?

– Почему вы не предупредили Раевича? – проигнорировал вопрос Печорин.

Капитан покачал головой.

– Да все просто, – сказал он. – Грушницкий обещал мне половину выигрыша. Пятьдесят тысяч.

– И вы предали…

– Своего начальника ? – Капитан рассмеялся, и на его губах выступили капельки крови. – Бросьте! Раевич помогал мне наживаться на богачах и жадных дураках! Не настолько я был ему предан, чтобы отказываться от кучи денег. Кто же знал… – Капитан помрачнел, голова его поникла. От бравады не осталось и следа. – …что он, дьявол, покушается на… государственность!

– Вы считали, что все эти пари на души – просто шутки?

– А что я должен был думать? Конечно, я был уверен, что Раевич – сумасшедший. Богатый сумасшедший, играющий в Сатану.

Григорий Александрович поднялся.

– Вы и сами стали жертвой жадности, – сказал он. – Так что напрасно столь презрительно отзываетесь о «дураках».

Капитан поднял на него взгляд, но ничего не ответил.

Печорин постучал в дверь, и ему открыл один из тюремщиков, оставленных Вахлюевым снаружи камеры.

– Мы закончили, – сказал Григорий Александрович, выходя.

Полицеймейстер встретил его в конце коридора: он сидел возле дежурного и курил папироску.

– Ну что вам сказал Романчев? – поинтересовался он, вставая.

– Давайте проверим вашу догадку.

– Я предполагаю, что Грушницкий, ваш бывший приятель, обещал капитану куш с выигрыша. Не знаю, правда, сколько. Может, треть.

– Половину.

Вахлюев рассмеялся.

– Щедро, однако! Жизнью-то рисковал он один.