Виктор Глебов - Фаталист

– Теперь вы верите, что Раевич задумал покушение на одну из великих княжон? – спросил Григорий Александрович, стараясь говорить не слишком язвительно.

– После того, как вы предложили в качестве свидетеля княгиню Лиговскую? – отозвался Скворцов, не повернув головы. – Думаю, ничего иного мне не остается. Оживший мертвец, труп доктора в прозекторской… И в каком ужасающем виде! Растерзан, словно диким зверем! Значит, и Карского убил этот… как его?

– Грушницкий.

– Вот-вот.

– Раевича необходимо немедленно арестовать, – сказал Григорий Александрович. – Не откладывая.

– Конечно-конечно. – Князь вздохнул. – Столько смертей! А визит уже… – Он махнул рукой. – Состоится ли? Как дойдет до государыни, что тут происходит, она и передумает.

– Этого не случилось бы, послушай вы меня раньше, – сказал Григорий Александрович.

На это Скворцов ничего не ответил, только крякнул.

– Михаил Семенович, у меня есть одна просьба. Надеюсь, вы мне не откажете.

– Что пожелаете, голубчик. Без вас мы бы вообще не узнали, что творится.

– Я хочу войти к Раевичу первым. Один. Ваши люди могут ворваться в дом спустя двадцать минут.

Скворцов поднял на Печорина удивленный взгляд.

– Григорий Александрович, помилуйте, к чему это?! Я наслышан о вашей отваге – взять хотя бы тот случай с пьяным казаком – мне докладывали… но это…

– Думаю, я вправе распорядиться своей жизнью по своему усмотрению, – ответил Печорин.

– Стоит ли рисковать? Вы уже сделали, о чем я просил. Папка ваша. Да и сверх того с меня причитается. Пусть Митрий Георгиевич потрудится со своими архаровцами.

– Но мне это необходимо.

Князь пожал плечами.

– Что ж, – сказал он нехотя, – у всех свои причуды. Видимо, вам нравится играть с судьбой в кошки-мышки. Идите, если угодно.

– Премного благодарен. Я вас не задержу. Двадцать минут.

– Они у вас будут, голубчик.

Дом Раевича был освещен: горели два окна первого этажа и три на втором. Вероятно, там играли.

– Нет ли у вас револьвера? – спросил Григорий Александрович полицеймейстера.

– Имеется. – Вахлюев достал из кармана небольшой пистолет и протянул Печорину. – Шесть пуль. Умеете пользоваться?

– Доводилось.

– Спусковой крючок довольно чувствительный, так что не попадите в себя.

– Постараюсь. – Григорий Александрович убрал оружие в карман.

Дом был оцеплен полицией, но, согласно уговору, Печорин должен был войти туда один, а остальные – через двадцать минут.

– Будьте осторожны с машиной, – напомнил Григорий Александрович. – Не думаю, что ее удастся вынести сразу. Я не смог даже прикоснуться к ней.

– Ничего, разберемся.

– Я думаю, ее вообще лучше всего уничтожить.

– Это уж не наше дело. Пусть решают вышестоящие.

Этого следовало ожидать. Пожалуй, агрегат Раевича еще поместят в Кунсткамеру.

Григорий Александрович, кивнув полицеймейстеру, направился к дому. Теперь, когда он знал, кто там обитает, ему пришло в голову слово «логово», хотя само здание по-прежнему источало респектабельность, а вовсе не готическую мрачность. Деревья в саду не тянули к Печорину скрюченные ветки, и пахло здесь не тленом, а напротив – розами, росшими вдоль фасада.

Григорий Александрович позвонил. Через минуту ему открыл слуга.

– Вас ожидают, – сказал он, когда Печорин представился. – Пожалуйте в кабинет.

Он проводил посетителя на второй этаж, постучал и вошел. Григорий Александрович слышал, как слуга доложил о нем.

– Просят, – сказал он, появившись на пороге, и тут же торопливо удалился.

Григорий Александрович вошел.

Раевич в домашнем халате с кистями сидел за столом, но при появлении гостя поднялся.

– Я должен вас поздравить, Григорий Александрович, – проговорил он, указав Печорину на кресло.-

Садитесь, прошу. Вы выиграли, и сто тысяч ваши. К моему глубокому сожалению.

– Ну, у вас есть душа Карского, – отозвался Григорий Александрович, садясь. – И, уж не знаю, возможно, Грушницкого. Хотя он брал выкуп, так что…

– Брал, брал, – согласился Раевич, возвращаясь в кресло. – Что ж, не спорю, вы подобрались ко мне слишком близко, и меня это… озаботило. Но раз уж вы разобрались с Грушницким, ничего не поделаешь. – Он развел руками. – Стало быть, фортуна на вашей стороне. Итак, вы ведь за выигрышем?

– Не только за ним.

Банкомет приподнял брови.

– Вот как? Ах да, любопытство! Вы, вероятно, желаете, чтобы я его удовлетворил. Мне сразу стало ясно, что вы большой любитель разгадывать загадки.