Дэвид Шоу - Черные крылья Ктулху [Истории из вселенной Лавкрафта]

— Перси, хочешь, покажу тебе кое-что? — спросила Глория. — Ты должен увидеть то, что видел Терри… когда ты бросил его одного среди нас.

Она опустила голову и закрыла лицо ладонями. Раздался звук, который напомнил Першингу треск яичной скорлупы. Кровь засочилась между ее пальцами, когда с вязким влажным хрустом трущихся друг о друга костей она отняла полусферу от лица. Внутри, в пустоте, что-то извивалось. Пока Першинг сражался с парализовавшим его ужасом, Терри подступил сзади и похлопал его по плечу.

— Она вечно так шутит. Наверное, остального тебе лучше не видеть. — Терри отечески улыбнулся ему и продемонстрировал нечто напоминающее гроздь грибов, только прозрачных и сверкающих, как рождественские гирлянды.

Темно-лиловое пламя опалило Першинга.

В рассказах уфологов о похищениях людей инопланетянами злополучных жертв обычно парализует и засасывает вверх в луче яркого света. Першинга утянули в подвальную дыру, во тьму такую непроницаемую и влажную, что она струилась по его коже. Они использовали инструменты, и, как предупреждала та женщина, он орал, только с закрытым ртом, потому что губы ему заклеили.

Бесконечная лилово-черная влажная ночь властвовала в ущелье инопланетного царства. Извивались гигантские щупальца, обитатели подземного мира бесконечной процессией прибывали по извилистым трубам и тоннелям, хихикая и пуская слюни в предвкушении его агонии. В кромешной тьме море мертвенно-бледных лиц мерцало и переливалось, словно фарфоровые маски на бале уродов. Он не различал тел, только застывшие гримасы.

Мы любим тебя, Перси , прошептало существо в образе Терри перед тем, как вонзить ему иглу в левый глаз.

Его мучители извлекли из мозга воспоминания и заставили Першинга заново пережить прошлое. Особенную радость им доставили события самого ужасного дня в его жизни…

Когда спустя десять минут Терри не вернулся в импровизированный лагерь, Першинг отправился за ним. Дождь лил не переставая, порывы ветра терзали кроны деревьев. Першинг топтался вокруг ручья, пока не заметил шляпу Терри в кустах. Его бросило в дрожь. Темнело в горах рано, и если он останется в одиночестве, а теперь еще и промокший до нитки… Смерть от гипотермии представлялась вполне вероятной.

Краем глаза он уловил движение. Какая-то тень пересекла лужайку и скрылась в кустах. Сердце подпрыгнуло в груди, Першинг позвал Терри и чуть не кинулся вслед за ним, но вовремя спохватился. А что, если это не Терри? Вот и походка вроде бы не его. А что, если кто-то и впрямь преследует их? Да нет, выдумки, такое бывает только в ужастиках. Но здесь, в горах, поведением управляли древние инстинкты. Обезьяна, ящерица внутри него подавали сигнал об опасности, пока он не решился дать отпор. Нащупав камень под ногами, он взвесил его в руке и двинулся вперед.

Отпечатки в грязи вели в узкую ложбину. Скальные выступы и заросли образовали над ней своего рода крышу. Гроздья поганок кучно росли между островками мха и плесени. Вода струилась по стенкам, образуя мелкие лужицы первобытной слизи. В десяти ярдах от куртки Терри свисали с поваленного ствола его штаны и рубашка. Левый ботинок валялся неподалеку. Следы вели к каменной насыпи четырех-пяти футов в высоту. Оранжевая щелочная струйка сочилась по сланцу и граниту. Что-то в этих камнях заставило Першинга вздрогнуть. Древний грот излучал враждебность. Он задрожал от ужаса, как неандерталец с факелом у логова неведомого зверя.

Две фигуры в грязных мантиях возвышались над третьей, почти обнаженной, извалянной в грязи и листьях. Время будто остановилось, затвердело в сентябре тысяча девятьсот семьдесят третьего на целых тридцать пять лет, словно киста в мозгу у Першинга. Незнакомцы схватили Терри за лодыжки, их руки были так бледны, что светились в темноте. Лица прикрывали капюшоны, но в ночных кошмарах Першинга тьма под капюшонами сочилась злобой.

Незнакомцы в мантиях изучающе смотрели на него, один из них поднял длинный, странной формы палец и поманил Першинга к себе. Затем они рассмеялись жутким смехом взрослого, подражающего ребенку, и утащили Терри во тьму. Глаза и рот Терри были открыты, голова билась о скользкие камни, руки безвольно раскинуты — перевернутый Христос, увлекаемый навстречу роковой судьбе. Незнакомцы юркнули в неприметную расщелину и исчезли.

Тот, кто притворялся Терри, освободил его и понес сквозь кромешную тьму, передвигаясь неровными зигзагами, как проколотая надувная игрушка на поверхности воды. На манер историка, врача или гида он излагал Першингу историю и обычаи своей расы. Особенное удовольствие его мучителю доставляла убежденность Першинга, что он пребывает в подземном аду.