Дэвид Шоу - Черные крылья Ктулху [Истории из вселенной Лавкрафта]

И снова мне приснились гигантские белые черви, роющие туннели к поверхности из глубины земли. Их толстые слепые членистые тела, непривычные к свету, пахли как вода в известняковой пещере. Мой скромный жизненный опыт никоим образом не подготовил меня к тому, что они существуют, и повторяющиеся кошмары с каждым разом становились все ярче и все ужаснее. Чтобы меня успокоить, дед рассказал мне про орсон-уэллсовскую радиотрансляцию «Войны миров» в 1938 году и как все поверили, что марсиане высадились в Нью-Джерси {165} 165 …орсон-уэллсовскую радиотрансляцию «Войны миров» в 1938 году и как все поверили, что марсиане высадились в Нью-Джерси. — Джордж Орсон Уэллс (1915–1985) — американский актер, сценарист и режиссер, работал в театре, на радио и в кино. В 1938 г. осуществил радиопостановку романа Герберта Уэллса «Война миров» в эфире станции CBS; причем более миллиона радиослушателей приняли радиоспектакль за настоящий новостной репортаж, поверили в атаку марсиан и впали в панику. . «Странные идеи нас, может, и пугают, но иногда разумнее всего не придавать им значения».

Твари в моих снах ничуть не реальнее этих самых марсиан, внушал себе я; они в мою комнату не проберутся.

На следующей неделе бабушка, надев коричневое клетчатое пальто, отвела меня в пекарню «У Каролины» на Пятнадцатой авеню, где я загляделся на длинные стеклянные витрины со свежевыпеченными деньрожденческими тортами. Булочник частенько украшал их крохотными пластмассовыми фигурками ковбоев и индейцев. Ну да мы-то пришли за домашними рулетами с корицей и задерживаться не стали. По дороге домой мы миновали пожарную часть номер семь. Наш многоквартирный дом задним фасадом выходил в переулок прямо за ней; решетчатая металлическая аварийная лестница, верхняя площадка которой торчала у нас под кухонным окном, змеилась вниз, туда, где к кирпичной стене лепились мусорные ящики, точно громадные алюминиевые грибы. Пожарник по имени Джон частенько перебрасывался со мной в переулке теннисным мячиком. Я смотрел на него как на отца: он поощрял меня ловить мяч и бросать как можно точнее.

— Настоящий спортсмен растет, — говаривал Джон моей бабушке.

Подойдя к дому, я открывал высокую, в деревянной раме, стеклянную дверь подъезда. А бабушка доставала из сумочки ключик и проверяла почтовый ящик.

В тот день мы уже поднялись на второй этаж, когда из коридора выбежала миссис Шалт.

Она вцепилась в бабушкину руку — и не то чтобы очень деликатно.

— Мистер Уорклан из восьмой квартиры съезжает! — Обычно она выглядела моложе бабушки, но в тот момент лицо ее словно бы разом состарилось. С тем же успехом она могла объявить, что японцы напали на Перл-Харбор.

— О? — откликнулась бабушка, многозначительно покосившись на меня.

— Да… он… сообщил нам не далее как нынче утром. Я подумала, вам тоже стоит знать. — Миссис Шалт попятилась. — Беда, если кому-то вдруг захотелось уехать, — подчеркнуто произнесла она и зашагала по коридору назад.

На следующий день грузчики принялись выносить мебель из квартиры мистера Уорклана. Некоторые из жильцов, в том числе и дед, столпились на тротуаре перед грузовиком поговорить с соседом. Стояла летняя жара. Я прошмыгнул в переулок и, затаившись за углом здания, навострил уши.

— Нет, не останусь, уж теперь-то точно не останусь, — сердито возражал мистер Уорклан.

— Не может быть, чтобы они нашли нас так быстро, — увещевал мистер Соренсен, пожилой жилец со второго этажа.

— На сей раз мы просто должны хоть что-нибудь предпринять, — яростно зашептала миссис Шалт; в голосе ее послышались истерические нотки.

— Послушайте, я знаю, что мы стараемся не встречаться друг с другом лишний раз — мы ж не единственные обитатели этого дома; и устраивать собрание здесь, на тротуаре, нам уж точно не с руки, — вмешался Соренсен, пристально глядя на Уорклана. — Вот и грузчики опять что-то тащат. Может, войдем внутрь и потолкуем? Уорклан, ты что, подождать чуток не можешь?

Уорклан остался стоять на месте, непреклонный и прямой как палка. Губы его чуть дрожали, взгляд скользил по двору и окнам, рассматривая квартиры и словно пытаясь воскресить какое-то утраченное или позабытое воспоминание. Он помотал головой.

— Полно тебе, Уорклан, — увещевал Соренсен. — Нам надо держаться заодно.

— Вы совершаете ошибку, — возразил Уорклан. — До сих пор мы были в безопасности. Но теперь всем нам следует съехать.

Грузчики вынесли из дома комод с зеркалом: в нем ярко отражались окна и кирпичная кладка здания. Работяги спустили его вниз по ступеням и потащили через весь двор к тротуару: небольшая группка жильцов расступилась, давая им пройти. Очень решительно настроенный Уорклан пожал руку дедушке и кивнул остальным: