Стивен Кинг - Кладбище домашних животных [litres]

Она закрыла лицо руками.

Луис осторожно притронулся к ее плечу.

– Рэйчел, это звучит не ужасно…

– Нет, ужасно! – воскликнула она. – Ужасно!

– Это чистая правда, – сказал Луис. – После долгой болезни люди действительно превращаются в мерзких, придирчивых чудовищ. Образ святого великомученика-пациента – это романтический вымысел. К тому времени, когда на заднице лежачего больного появляются первые пролежни, он… или она… превращается в настоящего монстра, отравляющего жизнь всем вокруг. Они не нарочно, они просто не могут иначе. Но окружающим от этого не легче.

Она посмотрела на него с удивлением… почти с надеждой. Но потом недоверчиво прищурилась.

– Ты все это выдумываешь.

Он невесело улыбнулся.

– Показать тебе учебники по медицине? Или статистику самоубийств? Хочешь посмотреть? В семьях, где за неизлечимыми больными ухаживали дома, процент самоубийств взлетает до небес в первые полгода после кончины пациента.

– Самоубийств?!

– Люди глотают таблетки, травятся угарным газом, вышибают себе мозги. Их ненависть… их усталость… отвращение и горе… – Луис пожал плечами и свел сжатые кулаки, тихонько стукнув одним о другой. – Оставшиеся в живых чувствуют себя так, словно они совершили убийство. И сами уходят, спасаясь от чувства вины.

На припухшем от слез лице Рэйчел отразилось безумное облегчение.

– Да, она была очень придирчивой… и всех ненавидела. Иногда она специально писалась в постель. Мама спрашивала, не сводить ли ее в туалет… а потом, когда она уже не вставала, мама спрашивала, не подать ли ей судно… и Зельда отвечала «нет»… а потом писалась в постель, и маме или нам с мамой приходилось менять белье… и Зельда говорила, что она не нарочно, но в ее глазах было злорадство, Луис. Оно там было. У нее в комнате вечно пахло мочой и лекарствами, у нее были какие-то капли… по запаху – точно сироп от кашля «Дикая вишня», и этой вишней пропахло все… иногда я просыпаюсь посреди ночи… даже теперь, когда я просыпаюсь посреди ночи, мне чудится этот запах… «Дикая вишня»… и я думаю… в полусне… я думаю: «Зельда уже умерла? Может, она уже умерла?» Я думаю…

У Рэйчел перехватило дыхание. Луис взял ее за руку, и она стиснула его пальцы так крепко, что ему стало больно.

– Когда мы меняли ей постель, я видела, что стало с ее спиной… Ее всю скрючило, Луис, уже под конец… под конец стало казаться, что ее… что ее задница сдвинулась на середину спины.

Теперь глаза Рэйчел как будто остекленели. Ее застывший, испуганный взгляд напоминал взгляд ребенка, вспоминающего свой самый жуткий ночной кошмар.

– Иногда она прикасалась ко мне… своими руками… этими птичьими лапками… и мне хотелось кричать… я просила ее так не делать, а однажды я пролила ее суп себе на руку, когда она прикоснулась к моему лицу… суп был горячим, я обожглась, и на этот раз я закричала … я закричала, а в ее глазах снова было злорадство. В самом конце обезболивающие перестали действовать. И тогда уже кричала она . Она все время кричала, и никто из нас больше не помнил, какой она была раньше… никто, даже мама. Сестра превратилась в вечно кричащее чудовище , ненавидевшее всех и вся… наш грязный секрет в задней комнате.

Рэйчел тяжело сглотнула. Ее горло судорожно дернулось.

– Родителей не было дома, когда она наконец… когда она… ты понимаешь, когда она… – Неимоверным усилием воли Рэйчел все же заставила себя произнести это: – Когда она умерла , родителей не было дома. Они ушли и оставили меня с ней. Дело было в Песах, и они ушли в гости к друзьям. Совсем ненадолго. Я сидела в кухне, читала журнал. Ну, не читала, а просто листала. Я ждала, когда можно будет дать ей лекарство, чтобы она не кричала. Зельда начала кричать, как только родители вышли из дома. Я не могла читать из-за этих криков. А потом как-то вдруг… в общем… она замолчала. Луис, мне было восемь… мне каждую ночь снились кошмары… Я начала думать, что она ненавидит меня за то, что у меня прямая спина, что у меня ничего не болит, что я могу ходить, что я буду жить… Мне представлялось, что она хочет меня убить. И даже теперь, Луис, даже теперь мне кажется, что так и было. Я до сих пор убеждена, что Зельда меня ненавидела. Вряд ли бы она меня убила, но если бы она могла захватить мое тело… если бы она могла поменяться со мной телами, как в сказке, она бы не преминула так сделать. Но когда она перестала кричать, я пошла посмотреть, все ли с ней в порядке… может, она перевернулась на бок или сползла с подушек. Я вошла, увидела ее, и сначла мне показалось, что она подавилась собственным языком и теперь задыхается. Луис… – Голос Рэйчел по-детски звенел от слез, словно она снова переживала те страшные минуты. – Луис, я не знала, что делать ! Мне было восемь !