Влада Ольховская - Внутри

Маленький Руслан Петровский. Мальчик, который не выбрался, не увидел свет дня, не вернулся к своей маме. Мальчик, который погиб здесь, да так и остался непогребенным.

Но если это он, то… Кто занял его место и стал моим мужем?!

Руслан был поражен не меньше, чем я, и только это, пожалуй, спасло меня от истерики.

— Как? — прошептал он. — Это же… Нет, не может быть… невозможно…

— Ты, должно быть, ошиблась, — подхватил Максим. — Это не Петровский, а кто-то другой!

По скелету действительно невозможно было опознать, кем он был раньше, без специальной экспертизы. Вот только я в своих словах не сомневалась.

— Это Павел Петровский.

— Значит, он уносил из пещеры чужого ребенка! Потерял своего и решил спасти хоть кого-то!

Я не стала говорить, что в моем сне Павел нес на руках именно Руслана, Максим был не готов верить в чужие видения. Важнее тут было другое:

— Ни один отец не бросится спасать чужого ребенка, когда его собственный в беде. Если бы Павел потерял Руслана, он искал бы его, а не спасал всех подряд.

— Это невозможно! — упрямо твердил Максим.

Мне было все равно, что он считает возможным, а что — нет. Максим, Тарасов… они потеряли значение. Я смотрела то на останки ребенка, то на Руслана, пытаясь понять, как такое вообще возможно, при каких обстоятельствах, где объяснение.

Вероятно, что-то перепутали спасатели? Они вынесли из пещеры другого ребенка и случайно передали его матери Руслана? Конечно, десять раз! Суражцев упоминал, что Ирина Георгиевна сама бросилась к мальчику, сама узнала в нем своего сына. Она много лет растила его, любила его, она ни на секунду не усомнилась, что это ее сын…

Между тем Тарасов наклонился над останками. Похоже, ученый в нем в очередной раз пересилил труса, и теперь он использовал фонарик, чтобы внимательней изучить скелеты.

— Детские кости отличаются от взрослых! — объявил он. — Взрослые просто истлели на сухом воздухе, как и положено. А детские выглядят окаменевшими! Но такого не может быть. Для подобного состояния им пришлось бы пролежать в земле не годы, а века… Думаю, их обработали каким-то специальным составом!

— Да не важно, что там с косточками, важно, кто он! — Максим не сводил с Руслана настороженных глаз. — Человек ли?

— Я — человек!

— А ты в этом абсолютно уверен? Точно?

Тут уже Руслан не смог ответить. Он был в таком состоянии, что допустил бы что угодно! Он только что вернулся из многолетнего заточения в другом мире — только чтобы обнаружить, что его нет в живых. Что его никогда не было в живых!

Зато я в его человечности не сомневалась. Может, я и не знала пока, кто он такой. Но именно этого человека я встретила когда-то, за него вышла замуж. Я делила с ним постель шесть лет назад и обрабатывала его раны совсем недавно. Я видела, что кровь у него красная, а не рыжая, черная или какая-то еще…

Да, он был человеком. Но как объяснить все остальное? Я думала об этом, я должна была понять!

А Максим и Тарасов ничего понимать не собирались. Людям порой проще назначить виноватых, чем добираться до истины! Сейчас на роль виноватого подходил лишь Руслан.

Они обвиняли его, он пытался оправдаться, я думала о том, что случилось в пещерах, и все мы забыли, что мы здесь не одни. А напрасно, нам очень быстро напомнили об этом.

Шипящий звук стал громче, расслоился на разные тональности, показывая, что слышим мы не одно существо. Даже в том ничтожном свете, что давали нам фонари, можно было различить танец черных теней — к нам подбирались те самые щупальца, свитые из десятков, сотен отдельных нитей.

Они могли бы убить нас, если бы напали прямо сейчас. Что может быть проще? Пространство ограничено, бежать здесь некуда, а про разницу в силе и говорить не стоит! Я знала, на что они способны, мы стали бы для них легкими мишенями.

Но они почему-то не напали. Они вились вдоль стен и даже под потолком, они окружали нас со всех сторон, однако не касались.

Пока не касались.

Они как будто давали нам время, проверяли нас… Я видела, что Тарасов просто сжался от ужаса, еще чуть-чуть — и сознание потеряет. Руслан и Максим приготовились сопротивляться, как бы поражены они сейчас ни были, они умели расставлять приоритеты. Вот только банальная драка с этой штукой ничего нам не даст — ничего хорошего.

Мы должны понять, почему это существо здесь. Кто оно — мы не поймем никогда, нет в нашем мире ничего похожего, а ведь именно через подобие мы и познаем все. Но ее цели, логика ее поведения… в этом можно разобраться, раз нам позволено оставаться живыми.