Ренсом Риггз - Собрание птиц [litres]

Но оказалось, что я еще жив. Я убрал руки с головы и открыл глаза.

Нур тоже была жива. Мы были целы. Уцелел и весь стеллаж с пряностями. Как ни странно, маленькие хрупкие баночки с травами стояли на своих местах. Однако весь остальной магазин, включая мисс Мак-Ги, засосало в чудовищную воронку.

– Твоя песня… – заговорил я, еще не до конца поверив в происшедшее. Из-за звона в ушах я не слышал собственного голоса.

– Мама научила меня этой песне. И теперь я понимаю зачем. – Нур с трудом поднялась на ноги. – Эта песня поможет мне спастись и найти ее.

Первый торнадо ушел вверх по улице. Но на нас надвигался второй – с таким грохотом, какой, наверное, производил бы гигант, жующий стекло.

– Давай следующую строчку! – воскликнул я.

Нур снова начала напевать. Судя по всему, она пыталась вспомнить. Затем нахмурилась.

– Всегда забываю эту часть…

Меня сковал ужас, но я молча ждал, пока Нур напевала, пристально глядя в пол, а безжалостный торнадо неумолимо приближался к нам.

Конечно, Нур была ни в чем не виновата. Ведь Ви никогда не говорила ей, что от детской песенки может зависеть жизнь.

«Что за глупость! – думал я. – Зачем селиться в петле, где тебе ежеминутно угрожает опасность? И почему Ви позвала сюда Нур, не предупредив о том, что здесь ожидает?»

«Вообще-то это опасно», – вот и все, что сказал нам старик, охранявший дверь. Вот болван!

Нур начала песню сначала.

– Четыре, пять, корицы палочек набрать…

Она качала головой, что-то бормотала, и вдруг хлопнула в ладони и крикнула:

– Пять, шесть, денежки с небес!

Она обернулась ко мне, схватила за руку:

– Деньги! Банковское хранилище!

Мы выбежали на улицу. Навстречу бежал человек, одетый как фермер.

– Где тут банк? – крикнул я.

Он указал куда-то нам за спину.

– Там, за углом!

Он посмотрел на нас, как на чокнутых, хотел сказать что-то еще, но вдруг пошатнулся и в изумлении уставился на свою грудь – из нее торчал кукурузный початок. Ноги фермера подкосились, он рухнул на землю, а мы побежали к банку. Свернув за угол, мы увидели, что здание разрушено. Из окон вырывались языки пламени, крыша обвалилась, в стенах зияли дыры.

Кажется, песенка Нур нам не поможет. Но выхода не было – только бежать дальше, и мы бросились по тротуару, надеясь найти другое убежище. Едва мы миновали разрушенный банк, как перед нами возникла странная картина. В первый момент мне показалось, что это снежный вихрь. Но нет, это была бумага.

Деньги. Деньги из хранилища, стенка которого была проломлена, опускались на землю, кружа и образуя нечто вроде снежного бурана.

– Пять, шесть, – нараспев произнесла Нур, задыхаясь от бега, – денежки с небес… семь, восемь, девять… стой, и хватит бегать.

Она обогнала меня.

– Сюда! – крикнула она. – За мной!

Мы нырнули под дождь из купюр, остановились в самом центре потока и стали ждать. Жуткий смерч приближался, но мы стояли как вкопанные. Здания вокруг были разрушены, а те, что уцелели, рушились у нас на глазах. Но мы теперь понимали, что детской считалке следует доверять. Мы стояли в самом центре денежного вихря, купюры летали вокруг, хлестали нас по лицу, прилипали к нашим грязным телам и одежде, а торнадо, жуткий, но величественный, надвигался на нас. И вдруг, примерно в квартале от того места, где мы стояли, смерч остановился. Мне даже показалось, что он посмотрел на нас, а потом свернул в сторону и разрушил какой-то сарай.

Его рев постепенно утих. Снова, вопреки всему, мы остались в живых.

– Что дальше? – завопил я, стараясь перекричать шелест миллиона купюр.

– Восемь, девять, десять, под сосною песня! – вспомнила Нур.

Неподалеку, над крышами домов на соседней улице, мы заметили высокое дерево, качавшееся на ветру. Мы побежали к дереву, срезали путь через двор, усыпанный живой рыбой – наверное, ее принес торнадо из какого-то далекого озера, – мимо лошади, ржавшей от страха на крыше амбара.

Сосна росла в скверике на перекрестке, среди других деревьев, которые вихрь вырвал с корнем или переломал, оставив зазубренные пни. Единственное уцелевшее дерево было древним и могучим. Его ствол, наверное, был футов двадцать в обхвате, и ураган, трепавший его ветви, порождал высокий, печальный звук – свист, почти песню. Высота звука изменялась с каждым новым порывом ветра.

Мы уставились на крону гигантской сосны в поисках дома-на-дереве или какой-нибудь потайной двери – входа в бункер Ви, который мы оба уже отчаялись обнаружить.