Ширин Шафиева - Не спи под инжировым деревом

– Не слишком ли вы поторопились? – спросил я как можно громче, от чего обе начали растерянно оглядывать комнату, то замечая меня, то снова упуская из виду.

– Странная у нас квартира, – задумчиво произнесла мама. – Кто умирает – все остаются. Я до сих пор иногда слышу его голос, – и она заплакала. Зарифа дала ей форы в полминуты, а потом тоже начала лить слёзы. От злости я долбанул кулаком по стеклу витрины с посудой. Стекло взорвалось, а из моей руки полилась кровь. Зато мама с Зарифой перестали плакать, вскочили, забегали, начали посылать друг друга за веником и совком.

– Эти призраки! – Мама с яростью размахивала веником, ещё больше разгоняя осколки по полу. – Надо опять позвать эту, как её там, Мехбару.

– Ты что? Она же в прошлый раз облажалась и вообще ничего не сделала, только деньги взяла! – Зарифа, потоптавшись на месте, влезла обратно на диван и принялась подравнивать пилочкой длинные ногти.

– Твой брат стоял рядом и говорил ей гадости, поэтому она не смогла… Он был такой… никому не доверял. – Мамины глаза снова наполнились слезами, а я заорал:

– Это ты никому не доверяешь, кроме всяких шарлатанов, у которых на лбу написано «шарлатан»!

– Самоубийцы никогда не успокаиваются, – продолжала рассуждать мама. – А если я захочу продать квартиру? Кто же её купит?

– Ну конечно, – язвительно произнёс я. – Что значит потеря сына по сравнению с невозможностью произвести выгодную куплю-продажу?

– Мне интересно, как они с Мануш поладят, – сказала Зарифа. – Думаю, он ей покажет, кто в доме хозяин. А вообще, мне лично неприятно, что мой брат вот так вот застрял здесь, и ни туда, ни сюда. Я спрошу Бахрама, он сможет помочь.

– Бедный мой мальчик, – снова начала причитать мама под моим возмущённым взглядом, продолжая энергично сгребать осколки в кучу. – У него в лице было что-то такое… Я всегда чувствовала, что потеряю его.

Что я мог сделать, кроме как пойти промывать и заклеивать свои раны?

В моей комнате меня поджидал ещё один сюрприз. Вся моя одежда исчезла без следа. Я был в ярости и долго, но безуспешно кричал, пытаясь выяснить, куда делись мои вещи. Ответ пришёл с неожиданной стороны. На мои крики из пустого шкафа вылезла Мануш и сообщила не без злорадства:

– Твоя мать всё собирала и несла мечеть.

К счастью, она сохранила диски с музыкой и наброски песен. Ноутбук я обнаружил в комнате Зарифы, откуда забрал его без зазрения совести и спрятал в укромное место.

До отъезда оставалась неделя.

Ночью Зарифа зашла в мою комнату, когда я мучился бессонницей, постояла возле моего стола и ушла, ничего не сказав. Я так и не понял, она скучала по мне или просто ходила во сне, причём ни первого, ни второго за ней никогда не наблюдалось. Ранним утром, когда мне удалось задремать, Сайка написала мне, чтобы я спустился вниз – сообразила, что если поднимется она, то у мамы могут возникнуть вопросы, ведь я как бы уже не жил здесь.

– Я тебе принесла вот, а то ты вчера сказал, что тебе нечего есть. – И она протянула мне тяжёлый и объёмный пакет, с кастрюлями, судя по всему. Я сердечно поблагодарил её, удивлённый такой самоотверженностью: обычно Сайку невозможно было заставить проснуться рано.

– Какие у тебя планы на сегодня? – спросила она, толсто намекая на свидание. В планах у меня было бродить по квартире, как привидение, и страдать, а потом, может быть, погулять по городу в одиночестве, прощаясь с любимыми местами, и я ответил:

– Буду занят подготовкой… Ну, ты понимаешь, документы, вещи и всё такое.

– На какое число у тебя билет?

Мне почему-то не хотелось ставить её в известность, и я замялся.

– Я… не помню. – Пусть уж лучше считает меня рассеянной до лёгкого безумия творческой личностью, чем змеёй подколодной, которой я, наверное, и являюсь. – Всё время забываю дату.

Зная меня уже три года, Сайка не особенно удивилась, только кивнула.

– Ну, ты мне скажи, я приеду тебя провожать, – смиренно попросила она, чмокнула меня в губы и пошла прочь.

По пути в квартиру я наткнулся на дядю Рауфа: он торчал на балконе перед своей входной дверью, держа в руках крысу, одетую в крошечную красную шлейку с поводком.

– Доброе утро, дядя Рауф! – рискнул я. Пусть даже он заболтает меня до полной отключки, всё равно хотелось узнать, что у него с этой крысой.

– А, салам-салам!

– Кто это у вас такой пушистый?

– А, это мой Джигярчик [27] Джигярчик – печёночка – ласкательное слово ( азерб. ). . Я всех крыс отпускаю, а с этим мы подружились так, всё время у меня на руках сидеть хочет. Вот я ему поводок купил, чтобы не скучал без меня. И спит он со мной вместе. В постель его к себе беру.