Ши Эрншоу - Зимняя Чаща

– Нет.

Я поворачиваюсь к ней – Сюзи стоит меньше, чем в полуметре от меня, – и чувствую, как опускаются вниз уголки моего рта.

– Когда ты ввалилась ко мне в дом пьяная в стельку, он был в гостиной, вместе со мной.

– Если честно, я ту ночь совершенно не помню, – приподнимает плечо Сюзи. – И как пришла к тебе в дом, не помню. Очнулась только утром, на диване.

Я трясу головой. Мне хочется крикнуть: «Да не выдумала я его, не выдумала!»

– Уокерам никогда нельзя верить, – авторитетно заявляет Джаспер. – Они все лгуньи те еще.

Поднимаю на него взгляд и на шаг приближаюсь. Я готова вцепиться руками в горло Джасперу и придушить его. Да-да, придушить, чтобы он заткнулся навеки. Я больше не могу слышать его голос. Я никого из них не выношу.

Но Сюзи касается моей руки, а когда я поворачиваюсь к ней, шепчет, покачивая головой:

– Оставь, не надо.

Я отдергиваю от нее руку. Она лжет насчет Оливера: ну, что, дескать, не видела его. Зачем? Может, защитить себя хочет. А впрочем, не знаю зачем.

Лин закончил мерить ногами сухое русло, но продолжает нервно заламывать себе руки и выглядит очень бледным.

– Мы все здесь умрем, – говорит он.

– Идиот! – орет на него Ретт. – Мы не собираемся подыхать здесь, понял?

Лин что-то отвечает, но я уже не слушаю его. Отхожу в сторону от них, ближе к деревьям, где мне почудилось какое-то движение: ветки колыхнулись, тени какие-то мелькнули. Что-то здесь не так. Нехорошо что-то.

– Нам нужно сматываться отсюда, – говорю я вслух, но никто меня не слушает.

Ретт, Джаспер и Лин спорят о лесе, почему мы заблудились и кому из них первому пришла в голову бредовая мысль тащиться сюда.

– Я не собираюсь концы здесь отдать, мать вашу! – кричит Джаспер.

– Не будь ты таким бухим, глядишь и не завел бы нас в эту глушь, – говорит Ретт.

– Это твоя была идея – в лес отправиться, Оливера искать, – отвечает Джаспер и толкает Ретта в грудь.

– Прекратите! – вопит Сюзи.

Но Ретт толкает Джаспера в ответ, и теперь они, сжимая кулаки, стоят друг перед другом с перекошенными от гнева лицами.

– Кончайте, – говорит Лин. Он ныряет между Джаспером и Реттом и разнимает их. – Подраться успеете, когда мы выберемся отсюда.

– Если вообще выберемся, – огрызается Ретт.

Лицо Джаспера странным образом кривится – словно он задумал что-то злое, темное. Такое ужасное, что мы этого и представить себе не можем.

– Я выведу вас отсюда, – говорит он, по-волчьи задирая верхнюю губу.

Затем все происходит очень, очень быстро. Джаспер сует руку в свой карман и что-то вынимает из него. Зажигалку.

– Мы расчистим себе дорогу к выходу, – объявляет он, вызывающе вздернув подбородок. Глаза у него сейчас просто сумасшедшие. Бешеные. – Сожжем под корень весь этот гребаный лес и выйдем.

Он вытягивает перед собой руку, в которой держит зажигалку.

– Какого черта ты делаешь? – кричит ему Лин, но Джаспер уже щелкнул зажигалкой, и у него в руке загорелся язычок пламени.

Чувствую, как теснее сближаются вокруг нас деревья. Земля дрожит, корни толчками лезут из нее наружу.

– Что происходит? – спрашивает Сюзи, оглядываясь на меня. Колючее щупальце корня вылезло из-под земли и начинает сворачиваться вокруг ее лодыжек, медленно ползет выше, к икрам.

Еще никогда я не видела лес таким – злым, жестоким. Проснувшимся.

Сюзи все еще не замечает поднимающийся из земли корень, она смотрит на меня, умоляет сделать что-нибудь. А в следующую секунду Джаспер роняет зажигалку на кучу сухих листьев и сосновых иголок у основания дерева.

– Нет! – вскрикиваю я, бросаясь к Джасперу, словно еще могу остановить его. Но уже слишком поздно.

– Идиот! – кричит ему Лин. – Ты нас живьем спалишь вместе с лесом!

Я не думаю, что огонь может разгореться всерьез – лес мокрый, погода холодная, – но пламя тем не менее быстро занимается, охватывает сосновые иголки, листья, затем перекидывается на соседний куст толокнянки, яркая вспышка впервые освещает лес, и я вижу, чего не замечала раньше. Чаща нависла над нами, сплела клетку из веток, стволов и корней. Поймала нас, как паук ловит мух в свою паутину.

Вот, значит, как он убивает, этот лес. Ловит в клетку и душит, душит. Выдавливает жизнь из непрошеных гостей, посмевших потревожить его. Вот почему ни один олень не пройдет через Чащу и ни один кролик здесь не проскочит. И мышь не проскользнет, и птица не пролетит. Все они боятся запретного леса, знают, что внутри него скрывается смерть.