Стивен Кинг - Будет кровь

— Опять вы, — сказала она. — Только тачка, я вижу, другая. У вас вроде был «сэбебн»?

Дрю глянул в окно на свой новенький «шевроле-эквинокс» — действительно новенький, с пробегом меньше 7000 миль, — стоявший у одинокой ржавой бензоколонки.

— «Сэбебн» так и не оправился от последней поездки сюда, — сказал он.

Как и я сам.

— Надолго к нам?

— В этот раз нет. Очень жаль Роя. Примите мои соболезнования.

— Надо было сразу идти к врачу. Пусть это послужит для вас уроком. Будете что-нибудь брать?

Дрю купил хлеб, мясную нарезку и упаковку из шести банок пива.

Весь бурелом во дворе убрали, от разрушенного сарая не осталось и следа, словно его не было вовсе. Молодой Джеки задерновал землю, и теперь там росла свежая трава. И какие-то яркие, жизнерадостные цветы. Джеки починил крыльцо, заменил покоробившиеся доски на новые и даже привез пару новеньких стульев, скорее всего купленных на распродаже в ближайшем «Уолмарте», но смотрелись они неплохо.

В доме царили чистота и порядок. Окошко в печке очищено от сажи, сама печка буквально блестит. Окна тоже блестят. И обеденный стол, и дощатый пол — который, похоже, не просто вымыли, но еще и отлакировали. Холодильник был отключен от розетки и стоял с распахнутой дверцей. Внутри опять не было ничего, кроме пачки пищевой соды. Возможно, новой. Вдова Старого Билла постаралась на славу.

Следы прошлогоднего пребывания Дрю обнаружились лишь на разделочном столике рядом с кухонной раковиной: керосиновая лампа, канистра с керосином, пакетик леденцов от кашля, начатая упаковка с порошком от головной боли, наполовину пустой пузырек сиропа от простуды и кашля «Доктор Кинг» и часы.

В камине, вычищенном от золы, лежали свежие дубовые дрова. Значит, молодой Джеки либо нанял рабочих, чтобы они прочистили дымоход, либо прочистил его сам. Это он молодец, спору нет, но в такую жару Дрю уж точно не станет зажигать огонь. Он встал на колени и сунул голову в камин.

— Ты здесь? — крикнул он, глядя в черную глотку трубы… и при этом вовсе не чувствуя себя глупо. — Если здесь, спускайся. Надо поговорить.

Конечно, ответа он не дождался. Он снова сказал себе, что никакой крысы там нет. Нет и никогда не было. Вот только крыса была . Заноза не выходила. Крыса была у него в голове. Но и это не совсем правда. Да?

По обеим сторонам от камина стояли все те же два ящика: ящик со свежей растопкой и ящик со старыми игрушками — брошенными его собственными детьми и детьми квартирантов, которым Люси сдавала домик. Дрю опрокинул ящик с игрушками, вывалив на пол все его содержимое. Сначала он не увидел плюшевой крысы, и его охватила паника, совершенно абсурдная, но очень даже реальная. Но потом он разглядел, что она завалилась за выступ камина, так что наружу торчал только плюшевый зад с веревочным хвостом. Какая уродская игрушка!

— Думала спрятаться от меня? — спросил Дрю. — Ничего не получится, миссис.

Он поднял крысу за хвост и бросил в кухонную раковину.

— Хочешь что-нибудь сказать? Может быть, объясниться? Принести извинения? Нет? Даже последнего слова не скажешь? А раньше была разговорчивой.

Говорить крыса не стала, и Дрю облил ее керосином и поджег. Когда она превратилась в вонючую кучку шлака, он включил воду и затушил дымящиеся останки. Под раковиной нашлось несколько бумажных пакетов. Дрю взял кухонную лопатку, соскреб все, что осталось от крысы, и ссыпал в пакет. Отнес пакет к ручью, зашвырнул в воду и сел наблюдать, как он уплывает прочь. Дрю еще долго сидел у ручья, любуясь природой в этот чудесный августовский денек, безветренный, жаркий и ясный.

Когда солнце стало клониться к закату, он вернулся в дом и сделал себе пару сэндвичей с колбасой. Они получились слегка суховатыми — он не подумал захватить майонез или горчицу, — но у него было пиво, чтобы их запить. Он выпил три банки, сидя в кресле в большой нижней комнате, с книгой Эда Макбейна из цикла о 87-м полицейском участке.

Он уже потянулся за четвертой банкой, но потом передумал. Четвертая банка чревата похмельем, а ему завтра ехать домой. И желательно выехать с утра пораньше. С этим местом покончено. Как покончено и с сочинением романов. У него уже есть одна книга, его единственное детище, которое ждет его дома. Ждет завершения. Книга, которая стоила жизни его старому другу и жене его старого друга.

— Я в это не верю, — произнес он вслух, поднимаясь по лестнице. На самом верху он помедлил, глядя на нижнюю комнату, где начал писать свою книгу и где вполне мог умереть — по крайней мере какое-то время ему казалось , что он мог умереть. — Хотя все-таки верю. Да, верю.