Гийом Мюссо - Жизнь как роман [litres]

Реальность… Вымысел… Всю жизнь я чувствовал зыбкость границы между ними. Ничто так не сближается с правдой, как ложь. Никто не заблуждается сильнее тех, кто воображает, будто бы живет в самой отъявленной реальности, потому что с того момента, когда люди начинают считать некоторые ситуации настоящими, они и становятся настоящими – в их последствиях [23] На тему восприятия реальности см. «Теорему Томаса», сформулированную Р.К. Мертоном в «Элементах теории и социологическом методе». .

Я поднимаюсь по лестнице на проложенный вдоль пляжа дощатый променад. Ярмарка притягивает меня, как магнит. Мое обоняние терзают ароматы, плывущие из палаток, где жарят картошку, меня мучает голод, всегда завладевающий мной при посещении мира Флоры. Я почти что бегом миную сувенирные киоски и торговцев мороженым, высматривая голодным взглядом продавцов хот-догов. В самый неожиданный момент на глаза мне попадается Марк Рутелли. Сидя на террасе пляжного ресторанчика, он, глядя на море, допивает эспрессо. Бывшего копа не узнать, можно подумать, что для него время потекло вспять: стройная фигура, чисто выбритые щеки, умиротворенный взгляд, облачение спортсмена.

Я уже сворачиваю к нему, когда раздается оклик:

– Папа, гляди, что я выиграла!

Я оборачиваюсь на детский голос. Белокурый ангел семи-восьми лет бежит из тира, нагруженный огромной плюшевой игрушкой. У меня сжимается сердце при виде гордо шагающей следом за девочкой Флоры Конвей.

– Браво, Сара! – радуется Рутелли и, подхватив дочь, сажает ее себе на плечи.

Конечно, это не Кэрри. Конечно, Кэрри никто никогда не заменит. Но, провожая глазами покидающую террасу троицу, я испытываю настоящую радость. Эти двое, подобно мне, зажили снова. И даже дали жизнь ребенку.

Остановившись на помосте, освещенном последними лучами заходящего солнца, Флора оборачивается и смотрит на меня. На мгновение наши взгляды встречаются, и обоих нас обдает волной благодарности.

Мне остается щелкнуть пальцами и раствориться в вечернем воздухе.

Вот какой я фокусник.

Суббота, 10 июня, 9.30 утра.

Роман дописан.

Я возвращаюсь к жизни.

Жорж Сименон

«Когда я был старым»

Помимо авторов, упомянутых в примечаниях в тексте, в книге упоминаются следующие писатели, художники, произведения:

Роберто Боланьо, «Лето» Альбера Камю, Колетт, Пэт Конрой, Маргерит Дюрас, Жан Экенос, Джордж Элиот, Зельда Фитцджеральд, Эдвард Хоппер, Виктор Гюго «Завтра на рассвете» и выступления и речи в Национальной ассамблее в 1851 г., Джон Ирвинг, Франц Кафка, Стивен Кинг «Мизери», Мишико Какутани, Кэтрин Мэнсфилд, Анри де Монтерлан, Владимир Набоков, Луиджи Пиранделло, Марсель Пруст, Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей», Пьер Сулаж, Уильям Стайрон, Марио Варгас Льоса и другие. Кинофильмы «Великолепный» и «На последнем дыхании».

Иллюстрации Матье Фаришона.

Гийом Мюссо возглавляет топ продаж французских авторов вот уже семь лет – тираж его книг составил 33 миллиона, они переведены на 42 языка и любимы читателями во многих странах мира.

«Писатель пишет, что может, читатель читает то, что хочет». Альберто Мангель, цитата из интервью Х.Л.Борхеса журналу «Солей», 9.10.2010. ( Здесь и далее примеч. авт.)

См. Александр Гефен. Исправить мир: французская литература перед лицом XXI столетия.

Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея.

«Писать – все равно что спускаться на второй подвальный этаж своей души». – Харуки Мураками, лекция в университете Киото, 6 мая 2013 г.

А. Конан Дойл. Знак четырех.

Х.Л. Борхес. Вымышленные истории.

В письме к мадемуазель Леруайе де Шантепи, декабрь 1859 г.

Мария Луиза Бланко. Беседы с Антонио Лобу Антунешем.

«Встречи Жана Жионо и Жана Карьера».

Интервью С. Кинга журналу «Плейбой», 1983 г.

А. Мальро. Орешники Альтенбурга.

Владимир Набоков. «Строгие суждения», сборник эссе.

Все мусора – скоты ( англ .).

Об этом писал в сонете «Гласные» Артюр Рембо.

А. Коэн. Книга моей матери.