Эдвард Ли - Крикеры

Фил снова обернулся, на этот раз намного резче, услышав ещё один звук, исходящий из старой пристройки.

Звук бьющегося стекла.

Вероятно, ничего страшного не было — шеф просто уронил кофейную чашку, — но Фил всё равно счёл за лучшее провести расследование.

«Что, если это был не Маллинз? Что, если кто-то действительно вломился к нам? Да, деревенщины здесь достаточно глупые, чтобы ворваться в комнату снабжения полиции», — подумал Фил.

Здание представляло собой унылое помещение из шлакоблоков размером с типичный трейлер. Фил осторожно вошёл. Единственная маловаттная лампочка освещала пыльный коридор. Ещё одна дверь была открыта в конце. Фил решил не кричать; в случае, если кто-то грабил это место, элемент неожиданности был бы ему очень полезен.

Он очень тихо подошёл к следующей двери, заглянул внутрь и…

«Что это, чёрт подери, такое?»

…сразу заметил, что здесь не было никаких запасов. Их никогда тут не было. Здесь была тюрьма.

Вдоль стены протянулись три камеры с решётками. Первые две были пусты. Маллинз наклонился перед третьей, собирая с пола осколки стекла.

— Ты, блять, болван! Я разбил совершенно новый стакан, — недовольно ворчал Маллинз.

Но с кем он разговаривал?

— Эй, шеф? — заговорил Фил. — Что вы делаете?

Маллинз посмотрел вверх, его жирное круглое лицо встрепенулось.

— Какого чёрта ты тут делаешь? — крикнул он.

Тогда Фил понял, почему его начальник был так недоволен. В третьей камере, которая, по утверждению Маллинза, была пуста в течение многих лет, сидел небритый толстый молодой человек.

«Заключённый, — понял Фил. — Всё это время у Маллинза был заключённый, и он никогда мне не говорил про него…»

— Чёрт возьми! Я собирался сказать тебе! — настаивал Маллинз.

— Да, точно так же, как вы собирались рассказать мне о том, как последние шесть месяцев вы находили изуродованные тела по всему проклятому городу! — Фил был так зол, что его трясло. — Да, вы собирались сказать мне, шеф, только вы этого не сделали! Господи, вы бы никогда не сказали мне, если бы я не узнал сам!

— Фил, не пали раньше времени из ружья! Позволь мне…

— Проклятие, шеф! Всё, что вы мне говорите, — это дерьмо! А теперь ещё… — Фил протянул руку к третьей камере. — Вы говорили мне, что не использовали камеру для чего-либо, кроме подсобки, а теперь я захожу и вижу, что у вас всё это время был заключённый! Что, чёрт возьми, происходит?

— Ну, если ты заткнёшься, перестанешь орать на минутку и позволишь мне, чёрт возьми, то я расскажу…

И снова Фил не мог не чувствовать себя полностью преданным своим боссом; это был третий или четвёртый раз, когда Маллинз утаивал от него информацию. Затем с красным лицом он бросил взгляд в камеру.

— Кто вообще, чёрт возьми, этот парень?

— Его зовут Гут Клайдс, — сказал Маллинз. — Просто ещё одна местная деревенщина, продающая «ангельскую пыль». Однажды ночью он пришёл сюда весь возбуждённый и как сумасшедший, сказав, что на него напали крикеры.

— Крикеры? — спросил Фил, удивлённый и возмущённый. — Этот грёбаный парень подвергся нападению крикеров, и вы не позволили мне его допросить?

— Он СКАЗАЛ, что на него напали крикеры, — поправил Маллинз. — Но не верь ни единому его слову — у него были галлюцинации, этот ублюдок еле мог ходить, он был так накачен наркотой.

— Нет, я не был! — воскликнул парень в камере. — И это правда, именно крикеры напали на нас той ночью. И именно крикеры убили моего приятеля!

— Заткнись, задница, — ответил Маллинз, — пока я не пнул тебя прямо в тюрьму округа. Наверное, это то, что я должен был сделать в первую очередь.

— В чём вы его обвинили? — спросил Фил.

— Пока ни в чём. Я просто даю ему немного прийти в себя.

Фил широко открыл глаза.

— Шеф, вы не можете просто держать парня в тюрьме, не предъявив ему обвинения и не сообщив в окружную прокуратуру для привлечения к суду.

— Конечно, я могу; это моё личное дело. Я не обвиняю парня во всех смертных грехах. Подумай, я просто дам ему немного прийти в себя и, надеюсь, толстая деревенщина усвоит урок. Кроме того, он не хочет уходить — не веришь мне, спроси его! И я не стал рассказывать тебе о нём, потому что хотел подождать, пока он поправит голову, прежде чем я позволю тебе расспросить его. Чёрт, в течение недели он ни о чём не говорил, кроме самого сумасшедшего трёпа, который ты когда-либо мог услышать, и сейчас ему не намного лучше.

Ничего из этого не звучало правдоподобно, но Филу начало приходить в голову, что ничего из сказанного Маллинзом никогда не звучало правдоподобно. Действительно, хроническим потребителям «ангельской пыли» часто требовалось несколько дней или даже недель для детоксикации, достаточной для восстановления умственной согласованности, и также верно то, что они часто галлюцинировали. Но в этот момент это не имело большого значения.