Роберт Маккаммон - Жизнь мальчишки [litres]

– Я сегодня слушал Восточный Берлин, около четырех утра, – сообщил жене доктор. – Берлинский оркестр исполнял Вагнера, как всегда чудесно.

Налив кипятка в чашку, миссис Лезандер помешала кофе и придвинула темную жидкость поближе к мужу, который с наслаждением вдохнул аромат.

– О-о-о, да! – проговорил он. – Именно то, что мне сейчас нужно.

С шумом отхлебнув маленький глоток, доктор удовлетворенно заметил:

– Горячий и крепкий!

– Мне нужно идти, – сказал я, медленно продвигаясь к задней двери. – Я договорился встретиться с Беном Сирсом и Джонни Уилсоном в «Лирике».

– Но ты ведь, кажется, хотел поговорить со мной о работе?

– Сейчас мне надо идти.

– Нет, глупости.

Рука доктора снова легла на мое плечо. Казалось, что пальцы у него выкованы из железа.

– А ведь мне и в самом деле нужен юный помощник. Мне было бы очень приятно, Кори, если бы ты приходил днем и выполнял мои поручения.

– Правда?

Я просто не знал, что еще ему сказать.

– Правда, Кори. – Док Лезандер широко улыбнулся, не отводя от меня внимательного взгляда. – Ты ведь очень сообразительный молодой человек, верно, Кори?

– Сэр?

– Я говорю, что ты очень толковый молодой человек. К чему излишняя скромность? Ты умеешь проникать в суть вещей, находить факты и вытрясать из них все, словно… упрямый терьер.

Губы доктора Лезандера снова растянулись в улыбке, блеснула металлическая коронка. Он отхлебнул кофе.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

Мой голос едва заметно дрожал.

– Это твое качество мне особенно нравится, Кори. Упрямство и целеустремленность терьера, с которыми ты докапываешься до сути вещей. Прекрасная черта характера для мальчика.

– Его велосипед остался снаружи, Франц, – сказала миссис Лезандер, убирая в шкаф пачки «Райс-а-рони», риса с мясом и овощами, произведенного в Сан-Франциско.

– Можно тебя попросить занести его внутрь?

– Мне нужно идти, – снова пролепетал я, ощущая, как страх сдавливает мое горло.

– Это неразумно, – улыбнувшись, ответил доктор. – На улице изморось, и вообще сегодня с погодой творится что-то неладное. Ты ведь не хочешь, чтобы твой прекрасный велосипед покрылся коркой льда?

– Но мне… действительно нужно…

– Я занесу велосипед в дом, – сказала миссис Лезандер.

Она вышла и вскоре уже вкатывала мой велосипед через порог и дальше в чулан. Все это время рука доктора ни на мгновение не отпускала мое плечо.

– Ну вот и хорошо, – сказал доктор и отхлебнул еще кофе. – Лучше сразу обо всем позаботиться, чем потом сожалеть.

Миссис Лезандер вернулась на кухню, посасывая большой палец левой руки. Вынув палец изо рта, показала нам кровь.

– Только посмотри, Франц, – сказала она. – Я поранилась о велосипед.

Произнесла она это совершенно бесстрастно, почти с клинической отстраненностью, и снова засунула палец в рот. На ее нижней губе осталось пятнышко крови.

– Раз уж ты здесь, Кори, думаю, тебе будет интересно ознакомиться со своими обязанностями.

– Бен и Джонни… – выдавил я, – они ждут меня.

– Ничего, подождут, никуда не денутся. А потом зайдут в зал, сядут на свои места и станут смотреть фильм. Если ты не придешь, они подумают: что-то случилось. С мальчиками ведь всякое случается.

Пальцы дока Лезандера начали мять мое плечо.

– И о чем же сегодня фильм?

– «Ад для героев». Это фильм про войну.

– Ах, про войну. Насколько я могу догадаться, сюжет построен на том, как бравые американские парни решетят почем зря жалких немецких псов, или я ошибаюсь?

– Франц, – негромко сказала миссис Лезандер.

Они быстро переглянулись, и взгляды эти походили на удары кинжалами.

Затем доктор вновь обратился ко мне:

– Давай же, Кори, спустимся вниз. Ты не возражаешь?

– Моя мама будет беспокоиться, – предпринял я новую попытку, хотя уже знал, что все бесполезно.

– Но ведь она думает, что ты пошел в кино?

Брови дока Лезандера приподнялись.

– А теперь давай спустимся вниз, и я покажу тебе, за что я собираюсь платить тебе двадцать долларов в неделю.

У меня перехватило дыхание.

– Двадцать долларов?

– Вот именно. Двадцать долларов в неделю толковому и способному помощнику кажутся мне подходящей ценой. Идем?

Доктор подтолкнул меня к ступенькам, ведущим в подвал. Его рука была сильной и уверенной – мне пришлось подчиниться. Док Лезандер щелкнул выключателем, и лестница передо мной осветилась. Спускаясь, я слышал, как шуршит за моей спиной красный шелковый халат доктора и шлепают по ступенькам его тапки. На ходу он шумно, с какой-то жадностью отхлебывал кофе из чашки. Звук был неприятный, и я понял, что напуган до смерти.