Роберт Маккаммон - Жизнь мальчишки [litres]

Леди ответила не сразу. Потом вздохнула и сказала:

– Вовсе нет. Эти кости создают нужное настроение, только и всего.

Быстрым движением руки Леди смахнула со стола кости обратно в серебряную шкатулку и отставила ее в сторону. Потом снова взялась за саквояж. На этот раз на столе появился флакон с прозрачной жидкостью и пластмассовая коробочка с ватными тампонами. Поставив все это между собой и отцом, Леди откупорила бутылочку.

– Оставьте в покое голыши, Том, – сказала она отцу. – И дайте мне указательный палец.

– Зачем?

– Затем, что я об этом прошу.

Отец повиновался. Откупорив пузырек, Леди перевернула его, смочив один из ватных тампонов, после чего протерла тампоном кончик указательного пальца отца.

– Это спирт, – объяснила она. – Я купила его у доктора Пэрриша.

Взяв лист бумаги, она положила его на стол. Потом развернула нечто, находившееся в куске синей ткани. Это была палочка с двумя иголками на одном из концов.

– Не отдергивайте палец, – предупредила Леди отца, взяв в руку палочку с иглами.

– Что вы собираетесь делать? Вы что, хотите уколоть меня этим?

Быстро качнувшись вниз, иглы впились в кончик отцовского пальца.

– Ой! – вскрикнул он.

Я тоже вздрогнул, даже почувствовал в кончике указательного пальца фантомную боль. Через мгновение в дырочках, пробитых иглами, появилась кровь.

– Держите палец так, чтобы кровь не попадала на бумагу, – велела Леди отцу.

После этого, действуя очень быстро, она протерла спиртом кончик собственного указательного пальца на правой руке, а левой резко уколола себя иглой. У нее тоже потекла кровь.

– Теперь задайте свой вопрос, – сказала она. – Проговорите его отчетливо, но не вслух, а про себя. Спрашивайте так, будто ожидаете, что вам сразу ответят. Действуйте.

– Сделано, – сказал отец через несколько секунд. – Что теперь?

– Какого числа машина упала в озеро Саксон?

– Шестнадцатого марта.

– Капните восемь капель крови в центр листа. Не жалейте. Восемь капель – ни больше ни меньше.

Отец сдавил кончик пальца, и капли крови закапали на бумагу. Леди добавила на белый лист бумаги восемь капель своей крови.

– Хорошо, что это случилось не тридцать первого, – пробормотал отец.

– Возьмите бумагу в левую руку и скомкайте так, чтобы кровь оказалась внутри, – приказала Леди отцу, не обращая внимания на его шутку.

Отец сделал все так, как она сказала.

– Держите бумагу и повторите свой вопрос вслух.

– Кто убил человека, который лежит на дне озера Саксон?

– Сожмите бумагу крепче, – сказала отцу Леди, зажимая ранку на своем кровоточащем пальце другим ватным тампончиком.

– Ваши друзья сейчас здесь? – спросил отец, стискивая левой рукой бумажный комок.

– Мы скоро все узнаем, чуточку терпения.

Леди вытянула вперед левую руку, раскрыв ладонь:

– Отдайте бумагу мне.

Как только смятый комок оказался на ее ладони, Леди строго проговорила, обращаясь в пустоту:

– А теперь не выставляй меня дурой. Вопрос, который ты слышала, очень важный и заслуживает ответа. И по возможности, поменьше загадок. Нам нужен ответ, который мы могли бы понять. Надеюсь, ты поможешь нам.

Леди замолчала и ждала, наверно, секунд пятнадцать. Потом бросила скомканный листок бумаги на середину стола:

– Разверните бумагу, Том.

Отец послушно принялся разворачивать листок. Сердце мое бешено колотилось. Если бы я увидел написанное кровью имя «доктор Лезандер», наверно, тут же грохнулся бы в обморок.

Когда листок наконец был развернут и разглажен на столе, мы с мамой заглянули туда через плечо отца. В самом центре листка расплылось большое пятно крови, несколько капелек поменьше неровным кольцом окружали его со всех сторон. Я не смог бы разглядеть в этом беспорядке имя, даже если бы речь шла о моей жизни. Леди несколько секунд рассматривала бумагу, а потом, достав из саквояжа карандаш, принялась соединять между собой отдельные пятнышки.

– Я ничего не вижу, – признался отец.

– Нужно верить, – сказала Леди.

Как завороженный, я следил за тем, как кончик карандаша скользит по бумаге от одного пятнышка крови к другому. За карандашом тянулась длинная изогнутая линия.

Кончик карандаша продолжал двигаться, и неожиданно я понял, что вижу перед собой цифру 3.

Карандаш снова вывел кривую.

Вторая тройка.

Карандаш остановился и оторвался от бумаги. Все пятна крови были соединены между собой.

– Вот все, что мы получили, – сказала Леди, нахмурившись. – Две тройки.