Роберт Маккаммон - Жизнь мальчишки [litres]

Одна вечность сменялась другой. Цивилизации достигали своего расцвета и гибли. Звезды рождались в яростном сверкающем великолепии, дрожали и умирали в холодных просторах космоса.

…и третий раз.

– Слава богу! – крикнул в ответ мистер Моултри измученным, охрипшим голосом. – Я знал, что ты не бросишь меня умирать тут одного, Джек! Господи мило…

Он затих, умолкнув на полуслове, потому что наверху, в дыре в полу гостиной, куда он неотрывно устремлял свой взор, вместо помощи с небес он узрел черное лицо посланца из геенны огненной.

– Так-так, – проговорил мистер Лайтфут, глаза которого сразу обнаружили бомбу, а ухо уловило тиканье ее взрывного механизма. – Похоже, вы действительно угодили в нешуточную передрягу.

– Зачем ты сюда явился, черный дикарь? Полюбоваться, как меня разнесет на куски? – прохрипел мистер Моултри.

– Не-а. Наоборот, пришел для того, чтобы сохранить вас в целости и сохранности.

– Ты?! Ты пришел сюда, чтобы помочь мне?

Набрав в легкие побольше воздуха, мистер Моултри заорал что было силы, надсаживая горло:

– Джек! Кто-нибудь, помогите мне! Кто-нибудь белый!

- Мистер Моултри, сэр, – сказал монтер, дождавшись, когда крик лежавшего внизу человека стихнет. – От такого шума бомба может взорваться раньше времени.

Мистер Моултри, покраснев, как кетчуп, с выступившими на лбу капельками пота, вновь принялся метаться в отчаянных попытках освободиться. Он молотил руками в тщетной надежде разгрести обломки, в приступе ярости схватил собственную рубашку и сорвал с себя ее остатки, его пальцы судорожно цеплялись за воздух, но не находили опоры. Но боль вновь придавила его к полу, подобно тому как один борец прижимает к ковру другого. Мистер Моултри замер, хватая воздух широко раскрытым ртом; он так и остался лежать со сломанными ногами и тикавшей возле его головы бомбой.

– Сдается мне, – пробормотал мистер Лайтфут и зевнул, потому что час и вправду был поздний. – Сдается мне, лучше будет, если я спущусь вниз.

Казалось, уже наступил Новый год, когда подошва ботинка мистера Лайтфута, на поясе которого позвякивали инструменты, коснулась нижней перекладины стремянки. Взяв свой ящик, мистер Лайтфут направился было к мистеру Моултри, но тут его внимание привлек плакат на стене с пучеглазым танцором. Лайтфут внимательно разглядывал его, а внутри бомбы продолжал тикать неумолимый механизм, отсчитывающий секунды.

– Ага, – наконец проговорил Лайтфут и покачал головой. – Хе-хе.

– Над чем это ты потешаешься, безмозглый дикарь?

– Это не негр, – отозвался монтер. – Это белый человек, выкрашенный в черный цвет, и выглядит он чрезвычайно глупо.

Наконец заставив себя оторваться от фотографии Эла Джолсона [43] Эл Джолсон (1886–1950) – актер, певец, звезда Голливуда, считался одним из лучших эстрадных исполнителей страны. , мистер Лайтфут подошел к бомбе. Отбросив в сторону несколько досок с торчавшими гвоздями и кровельную дранку, он уселся прямо на пол, в красную пыль. Наблюдать за ним было все равно что смотреть на переползающую футбольное поле улитку. Ящик с инструментами он придвинул поближе к себе, словно старого и надежного товарища. Потом достал из нагрудного кармана очки в тонкой проволочной оправе, подышал на них и тщательно протер линзы рукавом рубашки. Все это мистер Лайтфут проделывал невыносимо медленно.

– Господи, да чем же я заслужил такую муку? – простонал мистер Моултри.

Мистер Лайтфут нацепил на нос очки.

– А вот теперь можно приступить к делу, – сказал он. Наклонившись поближе к бомбе, он нахмурился, и морщинки между бровями сделались глубже. – Посмотрим, что к чему.

Мистер Лайтфут снял со своего пояса самый миниатюрный молоточек, облизнул большой палец и медленно-медленно смочил своей слюной его головку. Потом он принялся выстукивать бок бомбы, лишь слегка касаясь его, так что звук едва можно было расслышать.

– Не смей бить по ней молотком, господи ты боже мой! Из-за тебя мы оба взлетим на воздух!

– Не взлетим, – ответил мистер Лайтфут, продолжая осторожно простукивать молоточком поверхность бомбы.

Потом прижался ухом к железной оболочке.

– Ага, – удовлетворенно проговорил он. – Я слышу тебя.

Молча наблюдая за тем, как пальцы Лайтфута скользят по поверхности бомбы, словно гладя маленькую собачонку, Моултри испытывал невыразимые мучения.

– Ага. – Пальцы монтера нащупали едва различимый шов. – Вот где скрывается дверца к твоему сердцу!