Дмитрий Ничей: Последний гвоздь

– Справедливое замечание, – сказал Пшелус, – Но тех людей, о которых мы говорим, наказывать абсолютно точно есть за что, уж поверьте мне. А насчет нестыковки и отсутствия логики – оставьте это мне. Пусть это будет моей заботой. Ну что договорились? По рукам?

– Сколько у меня есть времени для ответа? – нахмурился я.

– Нисколько, – самодовольно ухмыльнулся Пшелус, – Не в вашем положении, мой юный друг, капризничать. Или у вас есть более выгодные предложения?

Более выгодных предложений у меня, конечно же, не было.

– Я согласен, – вздохнул я, – Что я должен делать?

– Что-то вы как-то совсем без энтузиазма, – заметил Пшелус, – А ведь вам предлагаются, я бы сказал, шоколадные условия. Вы еще, видимо, счастья своего не понимаете. Ну да ладно. Приходите сегодня вечером, в шесть часов. Будем знакомиться с клиентом.

***

Клиентом оказался пухлый мужчина в очках, лет пятидесяти, с длинными чёрными кудрями, окружающими блестящую лысину.

– Лев Витальевич Сенчин, – представился он, – директор Центра практической психологии.

Мы сидели втроём в кабинете Пшелуса. Он сам – во главе стола, мы с клиентом – за столом напротив друг друга.

– Значит так, – сказал Сенчин, сцепив пальцы рук, – нас интересует директор психологического центра «Сатори» Ляева Алиса Ниловна. Пренеприятнейшая беспринципная особа с приторными манерами. Это я сейчас ещё пытаюсь быть объективен. Клиентов она себе хапает без разбора, абсолютно не беспокоясь, сможет ли переварить такие объёмы. Работает ужасно топорно, мы за ней замучились всё исправлять. Обычные методы психокоррекции не всегда помогают. С подчинёнными ведёт себя отвратительно. Самомнение чрезвычайное. Людей от неё пострадало множество.

Пшелус многозначительно взглянул на меня.

– Невозможный человек, – продолжал Сенчин, – У нас девочка одна после неё работает. Умница такая. И специалист хороший. Она её поедом ела. Пришлось уволиться. Расчёт она, конечно же, зажала. Ни стыда, ни совести у человека. Позорит профессию.

– Всё понятно, – сказал Пшелус, – Значит работаем как договаривались. Вот, – указал он меня, – Дмитрий. Прошу любить и жаловать. Принимайте на стажировку. Пару дней, я думаю, хватит. Потом сочините ему рекомендацию – И в бой!

– А вы, простите, – психолог? – вдруг спросил Сенчин, чем ввёл меня в замешательство.

– Все мы психологи, – широко улыбнулся Пшелус, – В той или иной мере. Да вы не переживайте, он справится. Он у нас парень способный.

– Ну в таком, случае, – удовлетворённо сказал Сенчин и, достав из нагрудного кармана визитку, протянул её мне, – приходите завтра к десяти утра по указанному адресу.

Он повернулся к Пшелусу.

– Ну что ж, вопросы мы вроде бы все обговорили. Не смею вас больше задерживать. До встречи, – Сенчин встал из-за стола и пожал нам на прощание руки.

– Как же я буду? – спросил я у провожавшего до двери клиента Пшелуса, едва тот вернулся в кабинет, – Я же в этом ничего не понимаю.

– Я тебя умоляю, – поморщился Пшелус, – Можно подумать они сами в этом много понимают. Твоя задача продержаться хоть сколько-то, пока профанация не станет слишком явной. Так развлекайся. Наслаждайся, ты ничем не рискуешь. Хочешь быть похожим на психолога, так посмотри, как они выглядят в голливудских в фильмах. Пересмотри «Окончательный анализ» или «Анализируй это», на худой конец. А, вообще, мой тебе совет – не заморачивайся особо. Хорошо?

– Хорошо, – кивнул я в ответ.

– Ну вот и замечательно. Вникай себе потихонечку. И держи меня в курсе. И ещё один совет: при трудоустройстве в качестве причины поиска работы указывай смену места жительства. Мол, переехал из другого города. Рекомендации хорошие. Выглядит наименее подозрительно. Ну всё. А сейчас домой, отдыхать. Нас ждут великие дела…

Вернувшись домой, я по совету Пшелуса посмотрел в Интернете какой-то нудный фильм из жизни психоаналитиков. Затем одел белый махровый халат, нацепил найденные в шкафу самые прозрачные солнцезащитные очки, взял в руки блокнот и ручку и уселся на стул напротив пустого дивана.

– Так-так, -многозначительно сказал я воображаемому пациенту, поправляя указательным пальцем очки на переносице, – Хотите об этом поговорить? Вы хотите об этом поговорить? Вы действительно хотите об этом поговорить?

Пациент хотел. Я долго и внимательно слушал его, многозначительно кивая и делая пометки в блокноте.

– А можете ли вы сами предположить, – спросил я его наконец, – в чём причина происходящего?