Горос - Долгая ночь

Я шел по мокрой грязной улице, гонимый ветром и проливным дождем. Темная лента дороги, фонари, блеск луж с пляшущими в них дождевыми кругами, силуэты небольших домов на фоне неба в тучах. В некоторых окнах все еще горел свет. Я был голоден, и сияние окон усиливало это чувство. Жутко кружилась голова.

Голод!.. Сейчас, мысленно возвращаясь в ту ночь, невольно вспоминаю то жестокое невыносимое чувство, сводившее меня с ума. Было около трех ночи. Проклятые люди. Почему их так много в свете фонарей и так мало в глухих переулках? Бредут по своим улицам (даже в ливень это их улицы), пьяными взглядами задевают чужака – меня. Каждая толпа – больше одного – источник опасности. В таких вот селениях обычно все друг друга знают, но в пьяном угаре с улыбками бьют морды «своим». А тут чужой!..

Последнее мое скитание было особенно долгим. А все из-за того проклятого мента. Я не хотел его убивать. Я ведь так давно никого не убивал… Но он слишком далеко зашел. Как часто на моем пути встречаются такие самонадеянные придурки, которые вбивают себе в башку, что они избранные (или хрен там знает какие) … Спасают мир! Им, видимо, больше всех надо. Таких я ненавижу больше всего. А этот… Ему почти удалось добраться до меня! И он с радостью прервал бы мое жалкое существование в этом мире, если бы не… Ага, просто случайность. Ну и, конечно, чувство самосохранения. О, сколько раз оно спасало мне жизнь. Такую жизнь, за которую и цепляться-то в принципе не стоит. А того мента я просто должен был прикончить. Да только пришлось бежать. Как и много раз раньше. Теперь вот снова голод, усталость, поиски пристанища…

Я свернул в темный переулок, сбежав от палящего света фонарей. Какой-то наглый обкуренный пацан откололся от своей крепости-братвы и попытался «наехать», но его вовремя подхватили приятели и поволокли…

– …пить самогонку, – объяснил ему один из них.

Темнота – друг молодежи? Эй, самоуверенный болван, почему ты не пошел за мной во мрак? Я уж показал бы тебе, чья это ночь!

Переулок представлял собой длинный коридор, стенами которого служил высокий дощатый забор, тянувшийся по обе стороны. Это больше напоминало тоннель, чем переулок в жилом квартале.

Под забором, возле лужи, лежал пьяный мужик. Я с трудом удержался, чтобы сразу не наброситься на него. Стоп. Только без суеты!.. А еще – надо поаккуратней, чтобы не убить, иначе с утра начнется паника, а я рассчитывал задержаться здесь хотя бы дня на три.

– Ты че, сука, урод… – рявкнул мужик, когда я засучил ему рукав. Но в следующее мгновение я сдавил ему артерию, и он отключился. Я же прокусил вену и сделал большой глоток. Спасен. Прощай, голод!

И все же, главное – не увлекаться. Я разжал губы, вытер рот рукой, быстро расправил рукав, прикрывая кровавый след. Мужик лежал неподвижно. К утру протрезвеет и ничего не вспомнит.

Ах да, в тот момент это и случилось. Внезапный свет всегда колол нервы, но свет в окне в такие моменты – взятие с поличным. Я шарахнулся в тень. Над забором в ярком окне второго этажа белокаменного особнячка стояла девушка и, казалось, смотрела прямо на меня. Я отступил глубже в тень, не отрывая взгляда от окна. Неужели опять влип? Как же я устал бегать…

Она меня не видела. Я понял это, но все еще прижимался к забору. Конечно, она не могла меня видеть. Если только до того, как зажгла свет… Но тогда бы не стала так вот спокойно стоять и смотреть. Нет, она просто смотрела вдаль, медленно расстегивая пуговицы на блузке. Она, похоже, совершенно не думала о том, что кто-то может подсматривать. А посмотреть было на что. Хоть незнакомка и стояла спиной к свету, можно было заметить, что она довольно симпатична. Правда, бывает, что под покровом ночи мы встречаем нимфу, богиню, а утром пугаемся от одной только мысли, что «я вчера с ней…»

Вдруг девушка вздрогнула, словно опомнившись, и задернула окно пурпурной занавеской. Я постоял еще с минуту, потом проверил пульс у мужика – живой! – и побрел прочь.

Для «ночлега» – если можно так назвать мой отдых в светлое время суток – нашел какой-то подвал. Раздевшись догола, отжал одежду и снова надел ее. Долго не мог заснуть: в подвале всюду было грязно и воняло падалью. Я сидел на ржавой трубе, не в силах даже задремать и не имея возможности покинуть это место.

Ненавижу подвалы. Давно. И есть на то причины. Подвал – часть моей прошлой мерзкой жизни, которую я даже вспоминать не хочу и уж тем более возвращаться к ней.

А где-то там, наверху, снаружи, уже кипела жизнь – утренние будни. Слышны были голоса людей, лаяли собаки, хлопали двери подъезда. Там рождался новый день. Здесь было темно. Видимо, день забыл этот уголок, оставив его в вечное владение ночи. Так же, как и меня…