Ива Одинец - Бестии

– Нет. Но было ясно – что-то не так.

– Просто хотел тебя прокатить с ветерком. Но после старта…

Замолк. Ладони с силой трут лицо. Будто умывается. Ещё бы. Меня тоже тянет – если б не макияж.

– Ты почувствовал, что хочешь гнать быстрее и быстрее, так? Что хочешь чего-то добиться… от меня или… Так на тебя не похоже…

– Господи, да нет, конечно! Просто я… я вдруг захотел, чтоб ты испугалась, начала просить остановиться. Только это в голове и было… Но как увидел, что ты делаешь… Решил – прыгнуть хочешь. Сам перепугался насмерть.

– Да не собиралась я! Просто задыхалась. Будто кровь забирали. Руки не слушались. Отнялись почти.

– Может, нервное?

– Вряд ли. Да и не до того стало. Надо ж было тебя в чувство приводить.

Смешок.

– Да уж… Классно получилось. Но по-настоящему я опомнился, когда твою кровь увидел. Это тоже… ну, чтоб меня в чувство привести?

– Ты что!

(а странно, что сама не додумалась)

– Тебя я уж точно поранить не хотела. Я нечаянно. Извини.

– Да ну, ерунда какая… Кстати, твоё-то как ранение?

– Норма…

Ощущение неприятной влажности. И, похоже, давно.

На сиденье лужица крови шириной с ладонь. Липкая, уже схватывается. А ранка – подсохшая.

Перевернула руку Тига ладонью вверх.

Аналогично. Подсохшая струйка крови обрывается в паре сантиметров ниже запястья.

Пять минут сквозняка – и…

– Всё ясно. Как с фотками. Надо было раньше догадаться. Как тогда, в офисе…

Точно б кровью истекла. Или захлебнулась. Если б не Нат…

Мороз по хребту. От воспоминаний передёрнулась.

Тиг – тоже. Прикусил губу.

– Я виноват. Втянул тебя…

– Сама влезла. Она там за полгода до тебя была. Самое меньшее. И сразу поняла, что я её засекла.

– А я-то думал – это против меня.

– Ещё чего не хватало. И прекрати самоедство. Я сама решаю. У тебя и опыта нет, чтоб мне указывать.

Тиг сплёл руки на груди.

– А у тебя?

Я легко выдержала взгляд.

– Я всю жизнь в этом.

– В чём?

– Веришь в душу?

– Переселение душ, хождения вне тела… ух ты! Это, да?

– Всё из одной оперы. Есть душа – есть и остальное. Так веришь?

Пауза.

– Хочу верить. Только не верю глупостям, что об этом пишут.

– И правильно. На деле всё не так.

Глаза сверкнули.

– Помнишь прошлые жизни? Хоть одну?

– Две. Довольно хорошо.

(в одной из которых был ты… почти наверняка… по-другому не объяснить)

(но даже и помнить незачем)

(я же и так люблю тебя)

(больше жизни)

(а помнить – это как расщепление)

(один раз такое уже случилось)

(очень давно… боже, как же давно…)

– Обалдеть… А вне тела?

– Всего хватало. Но я думала – кончилось. Ведь столько лет уже – и ничего… ремиссия…

– Так ты и в прошлой жизни здесь жила?

– Нет. Просто везёт мне на людей и события, да ещё город такой… Меридианы и параллели знаешь?

– Ну.

– Земной шар опоясывают силовые линии. По тому же принципу. Только их больше. Намного. И рисунок сложней. Кстати, ближайшие как раз здесь где-то в полях и пересекаются. Узловая точка. Супергеопатогенная зона.

– Так вот почему мне здесь нравится!

– Ага. Здоровская у тебя интуиция, я скажу… Но жить рядом нельзя. Только приезжать – питаться. И то не всем подходит.

– Но ведь полсотни километров до города! Что до вашего, что до…

– Так это не много. Но аномалии только у нас. В Воздвиженске норма.

– Почему?

– Сравни: мячик, что закатился в угол – и мячик, что лежит на улице через стенку, пусть на стыке того же угла. Второй всеми ветрами обдувает, а первый трёмя плоскостями окружён. Надо ж было место выбрать… У нас знаешь какая статистика по полтергейстам, геопатогенкам и т.д.? А радиоактивные отвалы? Одна шарага сколько сбрасывает – и не она одна. Мы ж центр краевой промышленности. А в Отечественную такие бои шли… Полгорода – на немецких могилах братских. Особенно новостройки. Про высоковольтные линии вообще молчу. Короче – зашибись местечко. Что угодно может случиться.

– Обалдеть. А чего не переедешь?

– В Москву вашу? Всем помойкам помойка! Да ещё со всей страны шушера слетается. У нас хоть нарков и скинов на квадратный метр поменьше… И вообще. Свой город ни на что не променяю. С каждым камушком история связана.

– Расскажешь?

– В полгода не уложимся. Тебе своих проблем хватает.

Но о твари пришлось поведать. В подробностях.

И рада б говорить спокойно, но совладала лишь с голосом. Бьёт озноб. Руки «смеются», ладони мокрые, в горле сухо. Сама не заметила, как на полном автопилоте стала ожесточённо грызть цепочку Тига – благо длина позволяет (особенно если прижаться). А он словно не слышит, что цепочка врезалась в шею. Слушает молча – бледный, пришибленный. Глаза – как у ребёнка на фильме ужасов.