Кендари Блейк: Анна в кроваво-алом

После того как дом запечатан, я развожу на заднем дворе костерок, и мы с мамой сжигаем все обнаруженные нами мелочи, которые могли бы иметь значение для прежних жильцов: забытые в буфете лиловые бусы, несколько самодельных подставок под горячее и даже крохотный спичечный коробок, на вид слишком хорошо сохранившийся. Нам не надо, чтобы привидения вернулись за оставленным добром. Мама прижимает мне ко лбу влажный палец. Чую розмарин и прованское масло.

– Мам.

– Правила тебе известны. Каждую ночь на протяжении первых трех суток. – Она улыбается, и ее каштановые волосы в свете костра кажутся тлеющими угольями. – Это обережет тебя.

– У меня от этого прыщи вылезут, – возражаю я, но стереть не пытаюсь. – А мне через две недели в школу.

Она ничего не говорит. Просто смотрит на смазанный травами палец так, словно прикидывает, не приложить ли его между собственных глаз. Но потом моргает и вытирает его о джинсы.

Этот город пахнет дымом и летней гнилью. Привидений в нем больше, чем я ожидал, целый слой активности буквально под ногами: шепотки, заглушаемые человеческим смехом, движение, замечаемое лишь краем глаза. Большинство из них безобидны – печальные холодные пятнышки или стоны в темноте. Смазанные белые пятна, проявляющиеся только на моментальных снимках. До них мне дела нет.

Но где-то там присутствует одно, до которого мне дело есть. Где-то там присутствует то самое, за которым я сюда явился, обладающее достаточной силой, чтобы выжимать воздух из живого горла.

Я снова думаю о ней. Об Анне. Анне-в-Алом. Гадаю, какие фокусы она преподнесет. Интересно, умна ли она? Будет ли парить в воздухе? Смеяться будет или визжать?

Каким образом она попытается убить меня?

Кем бы ты предпочел быть, троянцем или тигром?

Мама задает мне этот вопрос, стоя над сковородкой с кукурузными оладьями. Сегодня последний день, когда меня можно записать в школу, завтра начинаются занятия. Я знаю, что она собиралась сделать это раньше, но была занята налаживанием отношений с несколькими местными торговцами, чтобы они рекламировали ее предсказательские услуги, и выяснением, готовы ли они выставить на продажу ее оккультные товары. Один изготовитель свечей в ближнем пригороде, похоже, согласился добавить ее продукцию в определенную смесь масел, получатся своего рода волшебные свечи в коробочке. Продавать свои совместные изделия они договорились под заказ в магазинчиках по всему городу, а также мама будет поставлять их своей телефонной клиентуре.

– Ну что за вопрос? А варенье у нас есть?

– Клубничное и нечто под названием «ирга» [11] Ирга, она же коринка, высокий кустарник семейства розоцветных. Дает горьковато-сладкие ягоды темно-синего цвета с сизоватым налетом. По вкусу действительно напоминает чернику, но слаще. , смахивает на чернику.

Делаю кислое лицо:

– Возьму клубничное.

– В жизни надо рисковать. Попробуй иргу.

– В моей жизни и так достаточно риска. Так что там насчет презервативов или тигров? [12] «Trojans» – популярная в США марка презервативов.

Она ставит передо мной тарелку с оладушками и поджаренным хлебом, поверх каждой кучки налито нечто, что, отчаянно надеюсь, является клубничным вареньем.

– Веди себя прилично, детеныш. Это школьные прозвища. Ты куда хочешь – в «Сэр Уинстон Черчилль» или в Вестгейтский колледж? Похоже, они на равном расстоянии от нас.

Вздыхаю. Какое это имеет значение? Буду ходить на уроки и писать контрольные, а потом уеду, точно как всегда. Я здесь, чтобы убить Анну. Но чтобы порадовать маму, надо изобразить, будто мне не все равно.

– Папа предпочел бы видеть меня троянцем, – тихо говорю я, и она всего на секунду замирает над сковородкой, прежде чем смахнуть себе на тарелку последнюю оладью.

– Тогда схожу в «Уинстон Черчилль», – говорит она.

Какая удача. Я выбрал школу с чмошным названием. Но, как уже сказано, это не играет роли. Я здесь ради одной-единственной вещи, она сама прыгнула мне в руки, пока я бесплодно гонялся за стопщиком Графства 12.

Оно пришло по почте, просто очаровательно. На закапанном кофе конверте стояли мое имя и адрес, а внутри лежал просто клочок бумаги с именем Анны. Написанным кровью. Я получаю такие подсказки со всех концов страны, со всего мира. Не так много людей умеют делать то же, что и я, но множество людей хотят, чтобы я это делал, и они выискивают меня, расспрашивая тех, кто в курсе и отслеживает мои передвижения. Мы часто путешествуем, но меня достаточно просто найти, если поискать. При каждом переезде мама дает объявление у себя на сайте и всегда сообщает нескольким самым старым папиным друзьям, куда мы направляемся. Каждый месяц как часы на моем воображаемом рабочем столе появляется стопка досье призраков: электронное письмо об исчезновении людей в сатанистской церкви в Северной Италии; вырезка из газеты о загадочных жертвоприношениях животных возле погребального кургана оджибве [13] Оджибве – индейское племя, живет в резервациях в США и Канаде. … Доверяю я только немногим проверенным источникам. Большинство из них – это еще отцовские связи, старейшины круга, куда он вступил еще в колледже, или ученые, с которыми он познакомился в путешествиях благодаря своей репутации. Им я доверяю – они не станут присылать мне пустышки. Они свое дело знают.