Игорь Колосов - Сезон исчезновений

– Когда ты приедешь?

Юля училась в Ростовской экономической Академии на журналиста, и для нее последние недели стали напряженным временем – сначала экзамены, затем – практика, которую она не могла игнорировать. В свою очередь Андрей был занят продуктовым магазинчиком, владельцем которого он стал после трагической смерти родителей. Смерти, которая вынудила его бросить учебу на биолога в МГУ, куда он так долго, трудно поступал, и вернуться в родной поселок – какое-то время он просто не мог ни на чем сосредоточиться, но понимал, что не позволит погибнуть тому, что осталось от родителей. Андрей готовился к августу, когда Холмеч опустеет, следуя давней традиции, и магазинчик, наверное, придется закрыть на неделю-другую. Сейчас присутствие Андрея требовалось каждый день.

– Не знаю, – сказала девушка. – В эти выходные точно не смогу. Наверное, и в следующие.

– Юля!

– Ты же знаешь: если б могла, я бы приехала. Я так хочу тебя увидеть!

– Хорошо… Я все брошу и приеду к тебе сам.

– Нет, Андрей! Не надо. Я не смогу уделить тебе достаточно времени, у меня все нарушится. Я так загружена: не только учеба, я еще и подрабатываю – такое хорошее место, не хочу его пока бросать. Ты только не обижайся на меня.

Андрей выдержал паузу, подавляя эмоции.

– Ладно… Пусть так, – он с неудовольствием осознал, что обида переполняет его.

– Андрейка?

Молчание.

– Андрей, ты меня слышишь?

– Слышу.

– Не молчи. Я подумала, что связь прервалась.

– Седьмого августа – год нашего знакомства. Как раз еще и воскресение. Ты понимаешь, что…

– Такое нельзя пропустить, – Юля засмеялась. – Приеду! Седьмого – да. Обещаю. Уверена, что приеду раньше. Отметим, как полагается.

– «Как полагается»? – его дыхание участилось.

Послышался смешок.

– Да.

– Предупреди обязательно, когда приедешь. Я понимаю, что девочка обожает сюрпризы, но это случай особенный, я хочу знать заранее.

Минут пять они не могли расстаться, и, наконец, Юля первой положила трубку. Андрей стоял, глядя на телефон. Однажды они с Юлей договорились звонить друг другу в определенные дни, это было нелегко, но необходимо. Особенно на этом настаивала Юля – в противном случае Андрей звонил бы ей по несколько раз в день.

Парень в который раз подумал, что надо бы носить сотовый телефон с собой постоянно – вдруг однажды Юля позвонит в недоговоренное время, а его не будет дома? Только ради этого можно таскать мобильник, который Андрею здесь, в Холмече, в общем-то, и не нужен.

Андрей почувствовал смутную неудовлетворенность – так всегда бывало после телефонного разговора с Юлей. В преддверии ее звонка Андрея переполняла энергия, он был взбудоражен, и пик ощущений приходился на сам разговор. Затем состояние уравновешивалось непродолжительной, но чувствительной хандрой. Может, и к лучшему, что они не могут подолгу «висеть» на телефоне. После таких «сеансов» Андрей острее чувствовал одиночество и нехватку любимой девушки.

Быть может, это как-то скрадывалось бы, будь рядом родители, но его дом давно уже пуст.

Андрей прошел в ванную, открыл холодную воду, сунул голову под струю. Он проснулся среди ночи, затем спал урывками. На рассвете он оделся, позавтракал и прилег на заправленную кровать в ожидании звонка Юли. Сейчас подступала сонливость. Холодная вода взбодрила его. Он глянул на часы и подумал, что Николаевна уже в магазине. Пятидесятилетняя Николаевна, крупная подвижная женщина, работала в магазине еще при родителях Андрея.

Он вышел из дома, закрыл дверь. Шагнул к калитке.

Дальнейшее произошло очень быстро, и проанализировать собственные ощущения Андрей смог гораздо позже.

Он еще двигался по инерции, а сердце болезненно шевельнулось, как паразит, проснувшийся внутри его тела. На мгновение внутри образовалась пустота, тело стало полым и нематериальным. Андрей остановился, словно напоролся не невидимую преграду, его глаза выпучились. Сердце превратилось в камень с острыми краями, и боль стала своеобразной шкалой, убедившей, что все происходит в реальности: Андрей почувствовал страх, необъяснимый оттого, что никаких причин для этого не было.

Стояло прекрасное утро, солнце поднималось все выше, и в этом мире не было места, казалось, даже для безобидной тени. Андрей был один, но страх своей невидимой лапой грубо ткнул его, и парень попятился, ощущая кожей холод, хотя воздух уже густел от расползавшейся, как вирус, жары, еще не окрепшей, юной, но уже прожорливой.