Олег Лукошин: Наше счастье украли цыгане. Роман

Я знаю, я прекрасно знаю, что ты ответишь на эти упрёки. Я так и слышу эти набившие оскомину слова о творческой натуре, которой всегда необходим выход во что-то большее. Я слышу эти воспалённые бормотания о свободной любви, которая есть суть жизни и одна-единственная правит во вселенной, о том огне, что полыхал в твоей груди в те годы и продолжает гореть до сих пор. Так вот знай: я до чёртиков устала от этих нелепых объяснений, с которыми ты чрезвычайно умело уходишь от ответственности за жизнь своего ребёнка и свою собственную жизнь.

Почему, скажи мне на милость, я должна нести на себе проклятия твоей юности? Почему я должна выступать в роли этакой бастардки, неизвестно от кого рождённой, появившейся на свет по ошибке?

Ах, не было никаких проклятий! Ах, на кой мне сдался этот отец! Я понятия не имею, на кой он мне сдался, но я хочу знать, как его зовут и как он выглядит. Ты знаешь своего отца? Вот и я хочу знать своего! Просто чтобы успокоиться. Пусть я не буду с ним общаться – и даже скорей всего так – но я хочу заполнить пустующую нишу в своей душе, как бы громко и нелепо это ни звучало.

Ну почему ты не могла родить меня от какого-нибудь знаменитого режиссёра, чтобы я не занималась сейчас этими глупыми поисками и гарантированно могла поступить во ВГИК? Пусть бы он не жил с нами, пусть бы я встречалась с ним раз в неделю или даже раз в год, но чрезвычайно важное место, поверь мне, не пустовало бы ныне в душе моей.

Мама, я не хочу между нами вражды и непонимания. Несмотря на то, что ты похотливая дура, я продолжаю тебя любить и непременно выбью для тебя роль в фильме Феллини, когда тот возьмётся за экранизацию моего романа.

А дни-то чудесные стоят!

Теплынь, солнышко во всей красе и ни малейшего намёка на дожди. Нечастая радость для средней полосы. Бывает, как зарядит мокротой – и весь июнь насмарку. В прошлом году, помнится, и июль захватило. Только в августе на пару недель тепло установилось – а потом снова полило.

Нынче лето знатное. Красота!

Вот уж не рассчитывала на благосклонность природы, и купальник захватила чисто автоматически. Благо места он много не занимает. Он такой ярко-оранжевый, аппетитный, специально такой хотела, а нигде не было. Мать знакомой в Москву заказывала – вот едва-едва успели привезти за неделю до отбытия в деревню.

Валентина Смородинова, артисточка из мамкиного театра, дала ей как-то на пару дней французский журнал с коллекцией бикини. Я сразу оранжевый отметила. Там не такой был, правда, с колечками по бокам, мой-то без, но это не суть важно – главное цвет. В оранжевом темноволосая модель – на меня похожа – такой загорелой, такой вкусной выглядела. Ни один другой цвет похожего эффекта не давал.

К солнцу я критически отношусь. В том плане, что злоупотреблять им не следует. В этом году ещё ни разу не загорала. И не купалась. Но раз погоды такие ласковые стоят – надо попробовать чуток.

Эх, и для кого только стараешься, купальники приобретая? Всё равно никто не оценит.

Спокойно, Светлана, спокойно! Для себя – понятно?!

– Пришла всё-таки? – цыганёнок лыбился во всю ширь своего довольно симпатичного рта. – А я так и знал. Четвёртый день здесь сижу. Другой бы разозлился и обиделся, но только не я. Потому что знал – придёшь.

Всё, как он и обещал. Типа пляж у моста и магнитофон – не вижу отсюда марки. «Модерн Токинг» прилагается. Ладно хоть, что один. Держит слово. А то я целую ватагу ожидала.

Не из-за этого ли такая взволнованная?

– «Модерн Токинг», – молвила, переходя по мосту на другой берег. В руке дамская сумочка – белая с цветными инкрустированными стекляшками, пойдёт для шестнадцатилетней – белая майка в обтяжку, юбка цветастая. – «Поговорим о любви». Ленинградский завод грампластинок. Сторона один: «Любимая», «Немного любви», «Бурные воды», «Ты – моё сердце, ты – моя душа», «Как ангел».

– Точно! – радостно кивнул Серёжа. – Но я пластинки не слушаю. Негде. На мафике музон гоняю.

Купальник – в сумочке. Думала сразу надеть, но как потом в мокром возвращаться?

– Сторона два: «Небеса будут знать», «Любовь здесь больше не живёт», «Почему именно сегодня?», «Не падай духом», «Тебе повезёт, если ты очень захочешь». Слова и музыка Дитера Болена. Помню всё.

– Аплодирую стоя!

Серёжа протянул мне руку и помог сойти с моста на землю. Он загорелый как чёрт, в одних трусах.

– По просьбам трудящихся, – улыбнулась я невольно, – исполняется дискотечный суперхит «Ты – моё сердце, ты – моя душа». Ёмай ха-а-а-ат, – запела, – ёмай со-о-о-оул…