Линкольн Чайлд - Голубой лабиринт (ЛП)

Ее поимка заняла у его людей гораздо больше времени, чем он рассчитывал, и Барбо снова принялся расхаживать из стороны в сторону. Его движения заставили одинокую свечу на столе замерцать, воск стекал по ее бокам обильными ручьями. Барбо задул ее, погрузив Пальмовую оранжерею в полумрак. Теперь единственным источником света стала луна.

Он услышал еще один залп выстрелов. На этот раз, он вытащил свою рацию.

— Штайнер. Докладывай.

— Сэр, — раздался голос лидера команды оперативников.

— Штайнер, что происходит?

— Эта сука убила двух наших людей. Вылила на них кислоту, или что-то в этом роде.

— Перестаньте стрелять в нее, — приказал Барбо. — Я хочу, чтобы вы взяли ее живой .

— Да, сэр. Но…

— Где она сейчас?

— В кронах деревьев Тропического Павильона. У нее бутылка с кислотой, и она чертовски сумасшедшая…

— Вас трое с автоматическим оружием, против одной женщины, загнанной на деревья, одетой только в нижнее белье, вооруженной — чем ты там говоришь — бутылкой кислоты? Я правильно понимаю ситуацию?

На другом конце связи послышалось нерешительное бормотание.

— Да.

— Я извиняюсь — так в чем, на хрен , проблема?

Последовала новая порция нерешительного бормотания. Затем:

— Нет проблемы, сэр.

— Хорошо. Если она будет убита, тот, кто ее убьет — умрет.

— Сэр... простите, сэр, но объект — ну, он или мертв, или уже умирает. Верно?

— К чему ты клонишь?

— Так для чего же нам нужна эта девчонка? Ее поиски этого растения — теперь они не имеют значения. Было бы гораздо проще просто устроить шквальный огонь, и сбить ее…

— Разве ты не слышишь, что я говорю? Штайнер, она нужна мне живой.

Пауза.

— Что же… нам делать?

И это он слышит от профессионала . Барбо не мог поверить своим ушам. Он сделал глубокий вдох.

— Распредели свой отряд по позициям. Подход по диагонали. Жидкость же льется вертикально.

Затишье.

— Да, сэр.

Он вернул рацию на место. Одинокая девушка против профессиональных наемников, некоторые из коих раньше служили в спецназе. И ведь она смогла их напугать! Невероятно. Только теперь недостатки его людей стали очевидны. Сумасшедшая? О, нет, она хитрая, как лиса. Он недооценил ее и этого не повторится снова.

Барбо наклонился и снова коснулся шеи Пендергаста. Теперь он чувствовал, что пульса нет совсем, независимо от того, как он прощупывал или нажимал.

— Будь ты проклят , — пробормотал он сквозь зубы. Барбо почувствовал себя обманутым, преданным, униженным. У него словно украли победу, к которой он так долго и так упорно шел. В ярости он нанес по телу врага зверский удар, после чего повернулся к двум мужчинам, занимавшим позиции с обеих сторон от Пендергаста. Больше не было необходимости держать охрану над телом. Оставалась другая — почти столь же важная задача.

Барбо посмотрел на них поочередно, потом кивнул через плечо.

— Отправляйтесь к остальным, — отрезал он. — Схватите девчонку.

К единственному выжившему от ее первой атаки присоединились двое, а, подслушав переговоры по рации, Констанс осознала, что вскоре сюда прибудет еще, по меньшей мере, два человека. Мужчины внизу сбились в кучу, разрабатывая план. Она наблюдала за тем, как все трое рассредоточились растительности у подножия дерева. Затем они начали взбираться по деревьям, окружавшим ее. Их целью стало подойти к ней одновременно с трех сторон.

Она спрятала небольшой химический саквояж обратно в сумку и повесила ее на шею, освобождая обе руки, чтобы карабкаться наверх. По мере подъема ствол стал тоньше и начал раскачиваться, а многочисленные ветки расходились во всех направлениях. Констанс поднималась все выше и выше, пока, в конечном итоге, ствол не разделился на массу тонких ветвей, которые прогибались и колыхались при каждом ее движении. Стеклянный купол находился всего лишь на расстоянии шести футов над ее головой.

Когда она забралась на самый верх, пытаясь дотянуться до стеклянного потолка, вся крона дерева начала раскачиваться. Мужчины уже добрались до листвы, и начали заползать на боковые ветки, окружая ее.

Ветка, за которую она схватилась, с треском обломалась и Констанс поскользнулась, остановив свое падение только тем, что ухватилась руками за прилегающую группу мелких ветвей, позволивших ей зависнуть и раскачиваться в подвешенном состоянии.

— Вот она!

Лучи фонарей осветили ее, пока она подтягивала себя на тонких ветках и находила другую опору для ног. Каждое движение посылало ветви в новый приступ дрожи. Стараясь лишний раз не волновать крону, Констанс с осторожностью лавировала, прокладывая себе путь все выше. Мельчайшие сучья и ветки росли в футе или двух от остекленного купола, но они были слишком тонкими, чтобы выдержать хоть какой-либо вес.