Ольга Лущинская - Мой мир. Вторжение. Книга вторая

Малышка расхохоталась, наполняясь хорошим настроением и позитивным настроем, а я отхлебнул из чашки. Да, кофе в столовой вкусный, но с чаем ему не сравнится, это точно.

– Послушай, а чем ты занимаешься в свободное от учебы время? Если не секрет, конечно.

– Не секрет, что вы. Вечерами, когда все задания на завтра уже готовы, я прогуливаюсь по академии или читаю книжки. Очень люблю всякие сказки для детей, понимаете? Они все такие добрые и душевные. Для взрослых так не пишут. Я вообще не хочу взрослеть в этом плане. Все взрослые такие серые и скучные, вечно ноют, жалуются на проблемы, а веселиться совсем не умеют. А ребенок и в пустой комнате найдет себе развлечение, с воображением у него лучше. В воскресенье со временем куда проще, я почти весь день гуляю по лесу. Там так красиво!

– Да? А в это воскресенье ты тоже гуляла?

– Да, собирала опавшие листья интересных форм и цветов. Сделаю из них аппликации для своей младшей сестренки, ей всего пять. Привезу подарок на новый год. Скоро и шишек нападает, буду делать шишечных человечков.

Никак не мог вразумить утром или днем это было. Почти все воскресенье я провел с Трэвором, когда же он успел побывать у Милены? Вечером, разве что. Или еще с утра? Уточнять время прогулки я не стал.

Мы поговорили еще немного, она рассказывала мне о своей сестренке, о своих увлечениях, а после я направился в лабиринт. Мысли не давали мне покоя, в голове всплывали отвратительные картины, которые я гнал прочь, но размышления обо всей этой ситуации возвращали кадры обратно ко мне в воображение. Я приземлился на скамье в том месте, где мы условились видеться с Таботом и Власом. Закрыв глаза руками, я постарался отогнать от себя грязные мысли. Небо казалось серее, чем обычно, ветер холоднее, дождь сильнее, но мне было уже все равно.

В глубине своих мыслей, я не успел заметить, как пришли ребята. Они уселись рядом, ни слова не сказав. Лишь приветственно кивнули. Несколько минут мы сидели молча. Ребята потирали руки от холода, съеживались, но все же молчали

– Ничего хорошего, – заговорил я.

– Что случилось? – отозвался Табот, – Что-то не так с Миленой? Ей хуже?

– Нет, не думаю. То есть, она идет на поправку. Но причина ее прыжка мне, похоже, известна. Точнее, есть догадка.

В лабиринте послышались шаги и шорохи. Табот поднялся со скамьи, отряхнулся и посмотрел на меня и Власа:

– Перекусим в студенческой столовке? Там народу хоть и много, но все в своих беседах. При таком шуме никто и не заметит нас. Как идея?

– Да, перекусить не помешает, – одобрил Влас.

Я же лишь молча встал и последовал за ребятами, вновь окунувшись в свои мысли.

Сейчас меня волновало лишь то, как признаться в этом Таботу. Если девочки в самом деле лишали себя жизни из-за Трэвора, то предсказать реакцию Табота не так уж и трудно. Тем более, что он ученик разгульного математика. Куда ни глянь – все плохо. Но что теперь толку? Сказать все же придется.

Мы зашли в столовую к студентам. Обстановка не отличалась от преподавательской, но атмосфера была определенно другая, более оживленная.

Дети общались, занимали места рядом со своими товарищами, громко смеялись, активно двигались, мало кто был поглощен трапезой.

Табот кивнул в сторону свободного стола в углу:

– У нас зарезервировано, – заулыбался он. Пока ребята занимали вешалки, я захватил немного еды и большую кружку чая с корицей. Ребята общались с девушкой, которую я видел на своих занятиях. Насколько я помнил, ее звали Амелия. Короткие черные волосы, хитрые глазки, красная юбка в клетку со сборками, черный пиджачок поверх белоснежной рубашки и такие же белые кроссовки. В руках она держала черный дипломат, а на шее аккуратно был завязан галстук той же расцветки, что и юбочка. Мне на миг подумалось, что именно так выглядела мисс Аттора в молодости. Девушка взяла свой поднос и присела ко мне:

– Здравствуйте, мистер Тернер. Меня мальчики пригласили.

– Можно просто Малкольм.

Девушка мило заулыбалась и принялась пробовать обед. Судя по ее лицу, еда была совсем горячей, поэтому она решила немного переждать. К нам присоединились Табот и Влас со своими подносами.

– Амелия, это Малкольм. Малкольм, это Амелия. Она в курсе всего, от нее можно не скрывать. Так что там плохо?

– Доешь сперва, – скомандовал я.

Такие новости несомненно испортят ему аппетит. Пусть сперва поест, все остальное потом. Пока мы ели, ребята общались о своем: об учебе, об увлечениях, обсуждали последние новости и события. Когда на столе остались лишь чашки с напитками, все пододвинулись к столу почти вплотную, а Табот взглянул на меня: