Владимир Уваров: Мир Маньяка. Книга вторая

Книга основана на нереальных событиях, которые

всё же происходили…

Наверное…

Каждый человек рождается для какого – то дела.

Эрнест Хемингуэй

Если Бегокол родился благодаря жестокости своего отчима, то Сергея Максеева маньяком сделала извращённая любовь его мамули.

Эта почтенная матрона, весьма миловидная, на первый взгляд производила впечатление очень доброго и душевного человека. Но за глаза, люди, знавшие её называли «Абаж», и это было не покалеченное производное от слова «абажаемая», это было «жаба», только наоборот. И все вокруг её просто обожали, пока не узнавали, что скрывается за этой маской. И вот тогда обожание превращалось в отвращение.

Её «любовь», на самом деле, была деспотичным захватом власти над человеком, именно так она подчиняла всех вокруг. А когда люди это понимали, то было уже поздно.

Маленький Серёжа очень хотел вырваться из тюрьмы своей мамы. Но замки в ней были очень крепкие. Наверное, спорт или музыка, или ещё какое-нибудь занятие могли послужить бы ему отдушиной, но на его жизненном пути встретился Максимка, тот самый, которого потом Ву наградит прозвищем Нушрок.

И их совместные развлечения стали развиваться: Максимка делал из животных свои картины, а Сергей же просто убивал их, вымещая всю злость на мать, которая копилась годами.

Так и росли они, очень разные, но сходившиеся в одном страшном увлечении. Хотя они его таким не считали. Со временем они стали соревноваться, ведь каждый считал, что именно он круче.

Но так было не всегда. Нормальная жизнь Сергея начала рушится с переездом в новый дом. Вернее, когда его сожгли. А получилось это так: его любимая мамуля купила замечательный дом, но денег за него всех не заплатила, а когда пришёл срок отдать остаток, то решила, что продавцу и этого хватит. С милой улыбкой она стала предъявлять тому претензии. То дом по метражу гораздо меньше, чем было заявлено, то недостатки какие-то находила, то ремонт оказался дороже. И это после того, как пожила в нём пару лет.

История эта тянулась и тянулась – деньги отдавать мамуля не хотела. Продавец плюнул, и исчез. А чуть позже, то ли по недосмотру, то ли по ещё какой причине, дом загорелся, и сгорел весь. Милая Абаж с сыном еле успели выскочить из него, не успев прихватить ничего с собой. И началась другая жизнь. Они сняли какой-то угол, недалеко от дома, где с удовольствием жил будущий Нушрок, у которого было всё, и даже больше. Теперь уже не понять, научил ли он Серёжу своим «забавам», или Серёжа стал первым изливать свою обиду и злость на весь мир, убивая беззащитных животных. Но выросло, то, что выросло.

К своей мамуле он продолжал относиться с уважением, за которым скрывались страх и злость. Повзрослев, Серёжа стал хорошо понимать, что на самом деле представляет его мамуля. И старался, как можно больше времени проводить вдали от неё. В обществе единственного друга. И занимаясь делами, которые ему нравились всё больше и больше, хотя, другим людям они показались бы архимерзкими. Он, как сосуд, впитал в себя тёмную сторону своей мамули, и тоже тщательно скрывал её.

А так, это был обычный мальчик, у которого со временем, появилась девочка, к которой он испытывал чувства, которых раньше не знал.

И он не хотел её резать.

Но в их отношения ворвался ядовито-сладкий напиток под названием «Мамуля». Нет, она не запрещала их встречи, и не критиковала его избранницу. Она лишь мягко указывала на её несовершенство, как бы помогая их союзу. Но через некоторое время любовь Серёжи переросла во всю ту же злость, а затем, и в ненависть. И милой девушки не стало. И не только в его жизни, её не стало совсем. Случилось это после поздней прогулки с её любимым Серёжей.

Она умерла быстро.

А мир получил нового убийцу-маньяка. Пока не серийного, но и это было уже не за горами.

Дело об убийстве милой девушки очень скоро перешло в разряд «висяков», а Максим и Сергей заболели новой страстью – они стали соревноваться, что поделаешь, всё требует развития.

Сначала они пробовали свои «навыки» в глухих местах Подмосковья, но в разных районах. Поэтому, серия и не вырисовывалась. И, несмотря на изощрённую жестокость преступлений, единичные случаи не объединялись в единое делопроизводство.

Как-то вечером осеннего дня Максим загорелся новой идеей: