Владимир Купрашевич - Женька, или Миражи над Барселоной

Василий с какой-то саркастической улыбкой смотрел в

сторону.

– Ну и что?! – вскинула руки Женя. – Твоей улыбки, даже когда ты просто ко мне прикасаешься, хватает, чтобы я чувствовала себя женщиной.

Женя, теперь уже определенно некстати, расплакалась.

Василий, не переносивший слез, мягко сгреб ее в объятия, стал целовать руки, лицо. Женя почувствовала, как внезапно ослабли ее колени, как закружилась голова. Она вдруг (не к месту) поняла странное происхождение той истерики, что случилась с ней только что, при общении с Иваном. То, что это был именно он, не имело никакого значения, скорее всего это было безадресное желание – реакция организма на возможность близости с мужчиной. Сейчас же, эта потребность, получив знакомый и желанный адрес, многократно и стремительно усилилась, словно девятый вал. Пока Василий нес ее в спальню, она еще сознавала, что надо постараться удержаться самой, удержать мужа, но когда его руки ласковыми движениями освободили ее от одежды, его губы коснулись шеи, сосков груди, бедер, поняла, что не сможет препятствовать ему, как далеко бы он не зашел. Даже если бы пришлось умереть. Когда Женя почувствовала, как в нее входит то долгожданное, по чему истомилась, ее тело, вместо того, чтобы уклониться от вторжения, напряглось и сама подалась навстречу. Скоро мысли вообще куда-то потерялись, а руки и ноги, которые должны были отбиваться и отталкивать, обхватывали, обвивали и удерживали его. Живот ставший жестким от напрягшихся мышц, отвечал на его малейшие движения …

Женя готова была кричать от отчаяния, но кричала от восторга. Ужас от сознания, что это может быть их лебединая песня, лишь добавлял масла в это катастрофически разгоревшееся пламя. А почему бы им и не умереть, обоим? Она лишь на мгновение увидела лицо Василия с выступившим легким румянцем и его широко раскрытые, скорее всего видящие что-то неземное, глаза, приоткрытый, только что оторвавшийся от нее влажный рот, и еще успела осознать, что этого мужчину уже ничто не остановит. Слиться с ним в единый организм и умереть вместе, перейти из этого неземного состояния в неземную же обитель. Уйти из жизни прямо сейчас, пусть сердце, служившее многие годы, вобравшее в себе столько горестей и радостей разлетится от восторга в мельчайшие клочья.

Первое, что появилось в ее сознании, когда способность мыслить стала восстанавливаться, это было сожаление, что они все-таки возвращаются в этот мир, в котором за те минуты, которые они испытали только что, их ждет неминуемая расплата. Тело все еще млело от блаженства, а на лбу ее уже от страха выступал пот. Она с усилием приоткрыла глаза и скосила их в его сторону. Василий лежал на боку лицом к ней. Лежал неподвижно. От ужаса она хотела закричать, но горло перехватило, и рот раскрылся беззвучно. В то же мгновение ресницы его дрогнули, приоткрылись, и губы тронула улыбка. Но она была странной и держалась только какое-то мгновение. Потом он медленно завалился на спину и закрыл глаза.

– Боже мой, Вася! – прошептала Женя. – Тебе плохо? Постой я дам тебе лекарство. Не умирай, бога ради.

Женя вскочила, трясущимися руками принялась капать лекарство в стакан, сбившись со счета, плеснула как минимум двойную норму, добавила воды и осторожно приподняв его голову, заставила выпить. Он послушно проглотил лекарство, но глаз больше не открывал.

Женя, наскоро натянув на тело платьице, заметалась по комнате. Что делать? Вызвать скорую? Или везти самой? Скорая неизвестно как быстро прикатит, и оказаться в ней может какой-нибудь коновал. Нет, надо самой. Она подбежала к постели, подвинула вплотную стул, села на него и пристально вгляделась в лицо мужа. Никаких признаков улучшения или ухудшения. Так сидеть и ждать? Дорога каждая минута. Женя вновь вскочила, подсунула руку ему под шею и торопливо, заикаясь, зашептала ему в ухо.

– Родной мой, потерпи, сейчас я тебя отвезу. Тебе

окажут там помощь. Поедем к нашему.

Она вспомнила саркастическую усмешку доктора, растерялась почти инстинктивно схватилась за мобильник, набрала номер телефона Ивана но тот не отвечал. «нашел время изображать из себя обиженного. Она отшвырнула телефон, с усилием посадила Василия, одела, подхватила под руки, заставила встать на ноги, затем потянула к двери. Кое-как вытащив из дома, она, открыла одной рукой дверь, затолкала явно упирающегося мужа в машину и захлопнула дверь, прыгнула на водительское сидение и запустила двигатель. Как и в прошлый раз, она очень осторожно тронула авто с места, плавно набрала скорость и, выехала шоссе. Выбирать маршрут не приходилось. Если тащиться через пригород можно просто не успеть, оставался один, самый надежный маршрут – по горному шоссе. Оно, как всегда не было перегружено и здесь можно было держать оптимальную скорость. Правда на самом опасном участке она ее, вероятно, превысила, потому что на крутом повороте дороги почувствовала, как машину сносит на обочину. Взглянула на спидометр и убедилась, что там далеко за восемьдесят. Женя снизила скорость до шестидесяти и машина послушно вписалась в поворот.