Владимир Купрашевич: Женька, или Миражи над Барселоной

– Ты уверен, что если ты оставишь меня на этом свете с ребенком, это для меня будет счастьем, а не горем?

Василий задумался, потом решительно мотнул головой.

– Ладно. Оставим судьбе самой расставлять пешки.

Женя почувствовала облегчение. Она и сама хотела уйти от этой темы как можно быстрее и подальше…

– Давай о другом, – несколько минут спустя, сказала она. – Как там сеньора?

Василий включился в другую тему не сразу. Долго молчал. Потом, наконец, ответил:

– Все опасается появления ненаглядного сыночка… Я объяснил ей, что он вряд ли появится, потому, что ты видела его, и он это знает. Она стала просить меня, чтобы не сообщали в полицию. Считает, что кто-то там сам накажет его. Я сказал, что этот кто-то уже приступил к этому, в газетке есть объявление о розыске подозреваемого и его портрет. Там, где информация о дорожном происшествии под Валенсией. Хотел даже показать газету, но не нашел…

– Я отдала ее этой…Ее, там тоже разыскивает ее хозяин.

Василий почему-то не стал продолжать свой рассказ, и тогда Женя спросила:

– А что было в той телеграмме?

– Сообщение о том, что он приезжает. Телеграмма из Португалии. Видно рассчитывал, что если следствие и заинтересуют какие-то иные детали, то она сыграет роль алиби. Расчет, в общем-то, верный. Если судить по ней, не вникая в тонкости, он никак не мог быть прямым участником преступления. Если не считать, что телеграмму дал кто-то другой.

– Значит он ни в какой ни Португалии, а промышляет здесь?

– Конечно.

– А Сима, кстати сказать, тоже была на месте происшествия. Я тебе рассказывала. И переживала по поводу сумочки, которая выпала у нее из автомобиля, когда тот перевернулся, и все порывалась кинуться в свалку…Я сейчас понимаю, что она не очень-то смахивала на того, кто только что выбрался из-под обломков… Скорее всего она сотрудничала с этими мародерами. А, конкретно, с этим мародером. Я его узнала. Я им, правда, тогда немного операцию подпортила, увезла Симону. Прямо с рабочего места… Она со страху приняла меня за сотрудника полиции, потому и не дергалась…Я потом и его «Мерседес» вспомнила. Он стоял далеко на обочине.

Василий отвлекся от управления и, на всякий случай, притормозил.

– Ты это что, серьезно?

– Да нет, конечно. Практикуюсь в сочинении детективов. Ты же знаешь…Материал, то живой…

– Ты же собиралась завязать?

– Да так…Сочиняется уже по привычке. Только бы не

тронуться умом – иногда фантазии хуже реальности… Бросать пока не хочу, вдруг еще и пригодится.

Василий уже с любопытством покосился на жену.

– Вообще-то это правильно… Каждый должен

иметь способности к автономному плаванию.

– А если автономное плавание корячилось бы тебе?

Ты рассуждал бы так?

Василий некоторое время мычал и, наконец, признался:

– Не знаю…

– И у тебя не возникло бы желания исчезнуть вместе со мной?

Ей показалось, что Василий немного побледнел. Женя

уже открыла рот, чтобы включить задний ход, но он вдруг жестко и четко произнес:

– Нет!

Женя онемела, наблюдая за выражением лица мужа. Оно словно окаменело. И разве она не знает, как бы поступил он на самом деле?

– Прости меня, – тихо сказала Женя и ткнулась лицом ему в плечо.

Дома она с удивлением обнаружила, что собаки во дворе нет. Не оказалось сторожа и в будке. На ее вопросительный взгляд Василий ответил, что сдал Жучка на службу. На соседний участок. Сеньора Лаура попросила разрешить погостить ему у нее пару дней. С ним ей намного спокойнее, да и «Хохе» веселее.

Женя кивнула. Она, на месте несчастной женщины, пожалуй, тоже чувствовала бы себя неуютно. Как минимум.

Поставив свой «Фиат» в гараж Василий уехал на такси

за «Хондой» а Женя долг еще бродила по дому, переставляя все, что стояло не так как раньше. Ничто не должно больше напоминать Евгении об авантюре, затеянной ею и которая провалилась с позором. И позор этот по имени Пупо вырван из ее сознания. Да и было ли что на самом деле? Может быть снова творческий бред? По крайней мере это был не секс – добровольное издевательство над собственным организмом. Она до сих пор чувствует эту боль…

Поздним вечером, уже переодевшись в пижаму, Женя подошла к кровати Василия и, опустившись на колени, сунулась носом ему в щеку:

– Можно я сегодня еще посплю на своей…Я еще не могу…

Василий молча кивнул, а когда она, ткнувшись губами в его щеку, поднялась, пояснил:

– Я сам не очень хорошо себя чувствую.