Сергей Пономаренко: Сети желаний

Как бы то ни было, но с появлением студента размеренная жизнь деревеньки была нарушена, стало ощущаться тревожное напряжение, как будто должно было произойти что-то нехорошее и страшное. Студент был человеком замкнутым, старался оставаться незаметным, корчму не посещал, ни с кем из местных жителей не сближался, но в разговоры охотно вступал и открыто вел крамольные речи. Из-за этих вольностей большая часть собеседников тут же сбегала, хотя находились и такие, кто по недомыслию продолжал беседу, поддаваясь бесовскому словоблудию. Речь его была насквозь пропитана ядом, отравляла слух и душу. Беды, случавшиеся в деревне, стали связывать со студентом: пропало ли молоко у коровы, подавила ли кур лиса, пропил ли кто все деньги, вырученные торговлей на базаре, расстроилась ли помолвка, скакнул ли кто в гречку — все это считалось бесовскими происками! Старухи сокрушались и твердили, что в прежние времена в деревне подобное проживание беса в человеческом обличье было бы невозможным: мужики этого не потерпели бы, разобрались бы с ним. Но перевелся, измельчал мужик, стал слишком боязлив и ленив.

Бабушка постоянно наставляла Родю: «Если нет Божьей защиты, то бесы беспрепятственно проникают в человека. Бесы живут там, где им есть место. Человек, греша, готовит им такое место. Где грех, там и они. Запомни, Родя: приступая к чему-либо, вначале сотвори соответствующую молитву». Она заставила мальчика выучить множество охранных молитв, призванных уберечь его, если вдруг нечистая сила возникнет на пути. Поэтому, завидев высокую, сутуловатую фигуру студента-беса, Родя чувствовал себя уверенно под оберегом охранных молитв «Для защиты от нечистой силы», «Против демонских козней», «К Господу, против чародейства», про себя нашептывая то одну, то другую.

Полицейский чиновник вместе со старостой сельской общины Дорофеевым определил ссыльного студента в заброшенную избу, стоявшую на окраине села. Несколько лет тому назад цыгане-конокрады порешили там хозяина и его семью, не вовремя вышедших ночью на шум в конюшне. Снедаемые любопытством, сельские ребята стали наблюдать за студентом, и им предоставилась возможность воочию убедиться в том, что он бес и колдун. Они увидели в его доме приспособления для изготовления колдовских снадобий: стеклянные колбы с разноцветной жидкостью, кипящей без огня, всякие прозрачные и резиновые трубочки, тигельки и зловонный дым, далеко не фимиам. А ведь известно: где бес, там серой воняет!

«Вот оно, бесовское занятие!» — с важным видом определил Мишка-попович. Родя хотел было сказать, что это похоже на химическую лабораторию, как в училище, но заробел выступить супротив Мишки. Тот был в большом авторитете у ребят, во время праздничных и воскресных церковных служб пел в церковном хоре, мечтал поступить в семинарию и по окончании оной принять монашеский постриг. Однако это не мешало Мишке то и дело озорничать, подбивая за компанию и других ребят, за что был неоднократно бит розгами отцом, сельским священником Ираклием, и стоял голыми коленками на горохе. Родя как-то в отсутствие бабки рассыпал горох на полу и сам попробовал испытать сию муку, но и минутки не смог выстоять. Бо-о-льно!

Когда Родю навестил отец, Константин Константинович, привезя из города разные сладости, то он рассказал ему про студента-беса. Отец лишь улыбнулся и высказал свое мнение: по-видимому, это студент-химик и к нечистой силе никакого отношения не имеет.

— Он в церковь не ходит! — поддержала внука бабушка Фрося, осеняя себя крестным знамением. Ее иссеченное морщинами лицо нахмурилось: сынок живет в городе, а не понимает таких простых вещей.

— К сожалению, среди молодежи стало весьма модно причислять себя к атеистам и нигилистам, — тяжко вздохнул отец. — А без веры нельзя — тогда беспорядок в делах и умах людских.

— Я же говорю, бес он! — непримиримо поджала губы сухонькая старушка, и Константин Константинович, зная упрямый нрав матери, поспешил перевести разговор на другую тему.

Робкие возражения отца избавили Родю от последних сомнений в бесовской природе ссыльного студента.

— …Избави мя от всех навет вражиих, от всякаго колдовства, волшебства, чародейства и от лукавых человек, да не возмогут они причинить мне никоего зла. Господи, светом Твоего сияния сохрани мя на утро, на день, на вечер, на сон грядущий, и силою Благодати Твоея отврати и удали всякия злыя нечестия, действуемые по наущению диавола, — быстро, скороговоркой говорила бабушка. Ее морщинистое лицо, похожее на сушеную грушу, выражало надежду и веру, что ее молитва защитит неразумного внука от бесовских происков. — Кто думал и делал — верни их зло обратно в преисподнюю, яко Твое есть Царство и Сила, и Слава Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь!