Джинн Райан - Нерв

– Удачи тебе, Иэн! – говорю я, уже спеша на улицу вместе с Томми.

Холодный воздух ударяет мне в лицо. Но, в отличие от прошлой ночи, он скорее освежает, а не морозит. Я это сделала! Сделала! Когда мы, смеясь, бежим к машинам, я чуть не теряю балетку, что очень подходит к моей сегодняшней роли – я чувствую себя Золушкой, сбегающей с бала.

Томми качает головой, будто поверить не может, что я смогла через это пройти.

– Поздравляю.

Я двигаюсь по тротуару вприпрыжку. Когда я в последний раз бегала вприпрыжку? В первом классе?

– Спасибо, что поддержал, Томми. Без тебя я бы никогда этого не сделала. Если бы ты был девчонкой, я дала бы тебе поносить мои призовые туфли.

Улыбка его несколько тускнеет.

– Э-э, спасибо…

– Ну ты меня понимаешь! Ты потрясающий! – Я сажусь в машину. – Хотелось бы отпраздновать это вместе, но ты знаешь моих родителей.

– Ага. Увидимся завтра. – Он немного медлит, будто ждет, что я скажу еще что-нибудь. Потом, смущенно пожав плечами, помогает закрыть дверцу.

По пути домой я включаю радио погромче и всю дорогу подпеваю звезде кантри, которая повествует о том, как она мстит мужчине-обидчику. Ну почему подобные песни такие забавные? Когда я заезжаю в гараж, у меня даже остается лишняя минута. Прекрасно. Приплясывая, я вхожу в прихожую, испытывая сильный соблазн прокричать «Все вокруг цветет и пахнет» из мюзикла «Цыганка», но это вызвало бы чересчур много вопросов у мамы, которая сидит в гостиной и притворяется, будто читает книгу.

Я обнимаю ее, надеясь, что от меня не пахнет кофе.

– Спектакль прошел прекрасно.

– Чудесно, малыш! Нам с папой не терпится увидеть все собственными глазами завтра вечером.

– Третий вечер – всегда самый удачный. Вам понравится!

Пританцовывая, я взбегаю вверх по лестнице, напевая себе под нос. Пока я готовлюсь ко сну, в голове крутится мелодия из «Вестсайдской истории», и я засыпаю, улыбаясь. В счастливом тумане я забываю отключить телефон, и он будит меня в восемь утра. Я его игнорирую и поворачиваюсь на другой бок, чтобы досмотреть сон о Мэтью, где также участвуют красавцы из кафе. Телефон жужжит опять и опять. Ну кому я понадобилась в такую рань? И тут глаза у меня резко открываются. Может, это связано с испытанием? Я быстро проматываю в памяти вчерашние события. В последнем видео не должно быть ничего позорного. Ничего.

И все же я вскакиваю, чтобы проверить телефон.

Первое сообщение – от Сидни.

«Как ты могла?»

Ох. Я и забыла, что обещала ей – больше никаких испытаний.

Но подождем, пока она не увидит мои туфли. Как жаль, что нога у нее на два размера больше моей! Сидни быстро успокоилась бы, если бы мы могли носить их по очереди.

Следующие сообщения – тоже от нее. И приятного в них мало. Но ведь ничего постыдного не произошло, если, конечно, не считать, что пела я просто кошмарно, но ей-то что? А потом до меня доходит. Она же сама хотела попробоваться в НЕРВ. Попробоваться по-настоящему. Пройденные мной испытания, наверное, напомнили ей о том, чего она не может сделать – ну, по крайней мере не в этом месяце. Но ей совершенно незачем ревновать. Я же не собираюсь участвовать в «живых» раундах. Испытания я проходила исключительно ради забавы. Ну, вернее, ради туфель.

Я жду окончания завтрака и только тогда отправляю ей сообщение. Цепляю к нему присланное НЕРВом фото – я в тех самых туфлях. Сидни отвечает звонком. Ой-ой.

Когда я отвечаю на звонок, она начинает орать:

– Плевать мне на приз! Ты же сказала, что не будешь больше играть! А если бы что-то пошло не так? Что-то, что мне не удастся прикрыть так легко, как в первый раз?

Я провожу рукой по волосам.

– Никто тебя не просит меня прикрывать. Это просто еще одно испытание. Ты же видела, никаких мокрых блузок или обнаженного тела, и парень оказался нормальный. И даже если бы и нет – ничего страшного. Со мной был Томми.

– Нет, ты не понимаешь! Что, если бы они велели другим игрокам издеваться над тобой или сделали бы что-то по-настоящему ужасное? Помнишь, как они поступили с той девушкой, с обсессивно-компульсивным синдромом?

Я вздрагиваю.

– Но это же было в «живых» раундах. Слушай, никто не пострадал. Я выиграла потрясающие туфли. Игра окончена.

Я прямо вижу, как она качает головой.

– Знаешь, Ви, иногда я тебя не понимаю. Тебя иногда будто тянет на саморазрушение.

Я напрягаюсь.

– То есть ты имеешь в виду, что я сама пытаюсь причинить себе вред? Уж ты-то должна понимать, как я устала в тот вечер, когда помогала тебе учить роль для рождественского спектакля! Помнишь? Это очень, очень низко с твоей стороны намекать на то, что я намеренно не заглушила двигатель.