Джинн Райан: Нерв

– На случай, если бы я струсила?

– На случай, если бы ты передумала. В этом нет ничего стыдного.

Я потираю висок.

– Ну, спасибо, наверное… В любом случае твои комментарии – гораздо более милые, чем то, что другие написали. Ты видел, какую мерзость там пишут?

Он прочищает горло.

– Просто не обращай внимания. Все не так уж плохо. Некоторые клипы с голой задницей собрали по три сотни комментов.

– Неужели я ничего не могу сделать, чтобы заставить их убрать видео? Это же, наверное, незаконно, если они размещают видео, где несовершеннолетняя обнажает, м-м-м, грудь?

– Ну, никто, похоже, не возражает насчет видео с задницами. Все, что предоставляет участникам НЕРВ, – анкета, которую нужно заполнить, и ссылки для закачки видео. Нет никакого способа связаться с ними напрямую. Я не могу выследить их даже через домашнюю страницу – похоже, они где-то за границей и прыгают с сервера на сервер.

Я потираю лоб рукой.

– Спасибо, что попытался, Томми.

– Если мы никому не скажем, есть шанс, что этого никто и никогда не увидит. А завтра вечером НЕРВ начнет отбор в прямом эфире, и все переключатся на них.

Мне хочется ему верить. Логика в его словах есть, голос звучит успокаивающе.

– Ладно, пусть все, что случилось в «Кофейнике», останется в «Кофейнике».

– Вот именно.

Я благодарю его и вешаю трубку. По дороге в школу у меня трясутся руки и ноги, но, похоже, мои страхи напрасны. Все ведут себя совершенно нормально. Первый раз в жизни мне хочется сказать директору спасибо: телефоны на территории школы запрещены. Исключение только для экстренных ситуаций. День идет своим чередом, я притворяюсь, что все в порядке, и к обеду уже почти успокоилась.

После полудня, проходя мимо Томми, который стоит у своего шкафчика, я шепчу:

– Пока все тихо.

После школы я стремительно делаю домашнее задание, перекусываю на скорую руку – аппетита у меня нет – и обещаю маме, что вернусь вовремя. Примерно в пять я отправляюсь в театр и окунаюсь в атмосферу радостного волнения перед началом спектакля. Первое мое побуждение – зайти в будку осветителей, увидеться с Томми, но Сидни выбегает мне навстречу, чтобы показать хвалебный отзыв на спектакль: там сказано, что в старшей школе «Чинука» растят будущих звезд, а рядом большая фотография – Сидни отвешивает Мэтью пощечину.

Глаза у нее сияют:

– Обожаю эту сцену.

К нам подходит Мэтью, потирая щеку, будто она до сих пор болит.

– Мне кажется, ты любишь ее даже чересчур.

Я вглядываюсь в их лица, ищу признаки того, что им что-то известно. Не нахожу ничего подозрительного в глазах Сидни, которые она демонстративно закатывает, прежде чем удалиться в гримерку. Взгляд Мэтью следует за ней, но только на секунду, а затем возвращается ко мне.

Он нажимает мне пальцем на нос.

– Готова заняться моим гримом, крошка Ви?

– Конечно. – Я подхватываю чемоданчик с косметикой и иду следом за ним в мужскую гримерку, где, кроме нас, никого нет.

Достаю твердую основу под грим, быстро наливаю стакан воды из-под крана. Мэтью стягивает волосы в хвостик сзади, пока я смачиваю спонж и приступаю к работе. Когда я наклоняюсь над ним, чтобы нанести основу, он кладет руку мне на бедро. Мне кажется, я чувствую тепло его ладони сквозь ткань.

– Мне не хватало тебя у Эшли вчера вечером, – голос его звучит хрипло.

Вау, он никогда раньше не говорил, что ему меня не хватает. Может, у меня все-таки «намечается» нечто большее, чем я думала.

– Да, жалко, что я не смогла пойти. В школу надо было на следующий день. Завтрашний капустник будет круче.

– Точно не сможешь выбраться сегодня вечером? Даже кофе попить или что-то типа того? – Он легонько сжимает мне бедро. Кофе? Я вздрагиваю. Не может быть, чтобы он видел тот ролик, верно?

– Мне бы очень хотелось, но лучше завтра, хорошо? – Негнущимися пальцами выуживаю из косметички контурный крем для линий носа и челюсти.

Мне хочется расспросить его о внезапном интересе к кофе, но тут входят еще двое парней и исчезают за занавеской, чтобы переодеться. Пока я работаю, в комнате все прибавляется народу, и всякая возможность для личного разговора исчезает. Когда я заканчиваю с Мэтью, у кресла уже выстроилась очередь. Потом я перебираюсь в гримерку к девушкам. Большинство из них сами красятся и делают себе прически, мне остаются только последние штрихи. Приходится спешить: мне ведь еще раздвигать занавес перед первым актом. Давно пора поручить это кому-нибудь другому, но вся команда по реквизиту и спецэффектам занята перед сценой в афганской деревушке.