Александр Асмолов - Песок в кармане

Запах белокурой русской красавицы удивительно гармонично подходил к образу белоснежного лотоса. Причем это был не аромат духов, так пахло ее тело. При первой же встрече, у пышущей жаром от долгой гонки машины, Анвар уловил те нотки незнакомого запаха. Ему даже захотелось встать на цыпочки и повести носом в разные стороны, как это делают охотничьи собаки, пытаясь точнее определить направление погони. Он не ошибся. Это был редкий цветок. Настоящий белый лотос в тихой заводи голубого Нила, укрытой высокой плотной стеной камыша от посторонних.

Возбуждение прошедшей ночи еще не покинуло его. Запах разгоряченного тела русской, подобно сильному наркотику, еще оставался в крови. Анвар не мог припомнить, чтобы прежде он так страстно желал женщину. Конечно, в его жизни уже были пышные, знойные, ненасытные, искусные и загадочные, но такой, что манила бы его вновь и вновь подниматься на высокие пики наслаждений, он не встречал. Она не набрасывалась на него сама, подобно тигрице, она каким-то загадочным образом незаметно подталкивала его к новым восхождениям. Вот и сейчас красавица даже не смотрела в его сторону, а он вновь желал прикоснуться к ней. Анвар почувствовал, как крылья его носа непроизвольно встрепенулись и потянули воздух. Жадно и долго. Среди обычных автомобильных запахов и приглушенного аромата черноволосой умницы он уловил утонченную свежесть. Захотелось закрыть глаза, чтобы ничто не мешало наслаждению. Словно озорной ветерок донес до него прохладу с тихой заводи, укрытой от всех смертных непреодолимыми преградами. Белоснежный лотос доверчиво открыл свои лепестки, позволив сорванцу на миг коснуться тех потаенных лепестков, что предназначены лишь богам. Отчего выбор Аллаха пал на Анвара, оставалось загадкой, но непоседа-ветерок перемахнул многие километры, будто забор соседнего сада, надолго заставив стройного атлета забыть обо всем на свете.

Едва Маша прикрыла усталые веки, как странный сон заклубился в ее сознании. Старая цыганка сидела ночью перед гаснущим костром и курила трубку с длинным тонким мундштуком. Ее большие глаза в окружении глубоких морщин, не мигая, смотрели на подернутые золой головешки. Будто почувствовав тяжелый взгляд старухи, те вспыхивали и снова гасли. То ли от дыма, то ли от тяжелых воспоминаний глаза старухи слезились, отчего отблески вспыхивающих огоньков казались ярче, чем были на самом деле. Так и наша память с годами постепенно меняет воспоминания или вообще стирает их, пряча оставшуюся пыль в самые дальние уголки. Поэтому пожилые люди, оставаясь с годами только наедине со своими воспоминаниями, предпочитают их общество остальным.

— Ты когда-нибудь обращала внимание, что слова «золотой», «золой» и «злой» очень созвучны? — не разжимая губ, тихо произнесла старуха.

— Нет, — Маша почувствовала себя маленькой заблудившейся девочкой.

— Я тоже только сейчас об этом подумала.

— Тебя кто-то обидел?

— Старого человека обидеть несложно.

— Ты поэтому плачешь?

— Нет, это годы.

— И с годами все становятся некрасивыми?

— Только те, у кого стареет душа.

— А как она стареет?

— В одиночестве.

— Как не стать одиноким?

— О, это самое сложное в жизни.

— Тебе не удалось?

— Нет, — струйка дыма нехотя выбралась из потрескавшихся губ старухи.

— Лучше умереть молодым?

— Умирать всегда плохо.

— Тогда зачем люди умирают?

— Потому что так написано в книге.

— Какой книге?

— Судеб.

— И там у каждого своя страничка?

— Странички только у великих людей, у остальных — строчки.

— А ты видела свою?

— Не хочу.

— Тогда откуда знаешь?

— Есть любопытные вроде тебя. Для них смотрела.

— И все сбывается, как написано?

— Для того и написано.

— А тот, кто писал, не мог ошибиться?

— Ишь ты какая, — старуха улыбнулась одними глазами. — Он все может, если захочет.

— Значит, его нужно только попросить.

— О чем?

— Ну, чтобы стать красивой, — подумав, Маша добавила: — Счастливой. Богатой. Никогда не умирать.

— А чего тебе не хватает, чтобы все это случилось сейчас?

— Кто же мне даст?

— Понятно. Ты хочешь все получить просто так.

— А что, нужно покупать где-то?

— Не покупать, а вот платить всегда приходится.

— И что же является ценой?

— Время, моя радость. Время.

— Как это?

— Время — это и есть то золото, которое мы платим за что-то.

Старуха сделала глубокую затяжку, отчего тонкая морщинистая кожа щек натянулась на выступающих скулах.