Александр Асмолов - Гребень Хатшепсут

Дверь в доме была настолько старой, что девушка засомневалась, можно ли в нее стучать. Зато арапчонок бесцеремонно открыл ее. Внутренний дворик укрывала пятнистая тень деревьев. Она лежала на почти стертых каменных плитах, иногда раскачиваясь от легких дуновений ветра. Фахим сделал знак остановиться.

— Смотри…

Поднявшись на носочки, он дотянулся рукой до деревянного украшения над окном. Под видавшей виды резной крышкой оказался медный кувшин и кружка, украшенная чеканкой. По-хозяйски провожатый быстро извлек их оттуда и налил Варе воды. Подбадривая девушку жестом, он показал, что можно пить. Она пригубила кружку с опаской. Вода оказалась на удивление прохладной и вкусной.

— Что это? — удивилась Варя.

— Машроби, — гордо отчеканил парнишка. — Такие козырьки на окнах домов делали еще в древние времена, чтобы прохожему можно было напиться. Жарко и нужно много пить. А в резной машроби кувшин всегда продувается ветерком, потому вода прохладная.

— И вкусная, — кивнула девушка.

— В твоей Англии такой нет?

— Нет, — согласилась Варя, пряча улыбку.

— Подожди здесь…

Фахим вернул на место кружку с кувшином и скрылся в низком, почти наполовину ушедшем в землю дверном проеме. Пару минут спустя он появился в сопровождении долговязого скрюченного старика с лицом наркомана. Окинув Варю испытующим взглядом, хозяин кивнул, и втроем они вошли в темный, с неприятным запахом коридор. Пропетляв по комнатам со старой мебелью, они спустились в какой-то подвал, едва освещенный грязной лампочкой под низким потолком. Пол его был посередине освобожден от мусора. Там возвышалось какое-то старое сооружение из песчаных блоков и массивной деревянной крышки. Старик остановился у крышки, придавив ее демонстративно рукой, вторую протянул ладонью вверх. Фахим о чем-то переговорил с ним и сунул купюру.

— У нас есть десять минут. Можно даже спуститься по лестнице вниз.

— Хочу! — едва не воскликнула Варя.

Под крышкой действительно оказалась старая лестница из медных скоб, укрепленных в стене. Осторожно ступая, девушка опускалась, пока не почувствовала, что нога коснулась воды. Свет, падающий через круглое отверстие вверху, едва освещал неподвижную воду. Постепенно глаза привыкли к темноте, и стали различимы огромные арочные своды подземелья, заполненного водой. В восторге девушка наклонилась и зачерпнула воду. Эхо от брызг и падающих капель нарушило тишину. Трудно было судить о размерах, но они были огромными, как у озера. Фахим позвал ее наверх. Уходить от только что сделанного открытия было невыносимо, но голос юного спутника был неумолим.

Выбравшись из колодца по медной лестнице, Варя попросила парнишку перевести старику, что завтра она хочет вернуться сюда с аквалангом и понырять. Тот сначала мотал головой и ни в какую не соглашался, но, услышав магические слова о сумме, которую он может получить, наконец-то сдался.

— Это обойдется тебе в тысячу фунтов, — сообщил ей Фахим на обратном пути.

— Ты с ума сошел!

— Отказаться всегда можно, — философски ответит тот. — А под залог можно взять напрокат снаряжение у капитана «Мухаммеда». Если хочешь, я утром сбегаю к нему в порт и договорюсь, а потом зайду к тебе в гостиницу.

Варя с интересом взглянула на этого чертенка, соглашаясь мысленно, что у нее никогда не будет такой деловой хватки или наглости, которая выручает во многих ситуациях. Прошло всего полдня, но она поняла, как ей повезло, ведь без такого гида она не продвинулась бы в самостоятельных поисках и на долю того, что легко прошла с Фахидом.

Южная ночь быстро накидывает шаль темных сумерек на весь город. И он в ответ вспыхивает миллионами разноцветных огней, освещая совершенно по-иному свои дома и дворцы. Тени сползают вверх по стенам и сливаются с темным небом, абсолютно изменяя здания. Они становятся еще легче, изящнее, воздушнее. В этом преображении звучит одна из сказок Востока. Словно женщина, скрывающая днем лицо от нескромных взглядов, ночной город скидывает одним смелым движением укаль и куфию, приоткрывая часть таинственного и намекая на еще больший соблазн. И так до бесконечности. Восток не открывается сразу и до конца, как щедрая русская душа, готовая вмиг рвануть на себе все небогатые одежды. На Востоке всегда складывается впечатление, что он таит больше, чем открывает. И чем больше познаешь его, тем сильнее жажда познания и тем больше границы непознанного. Им нельзя насытиться, как нельзя до конца насладиться мудрой женщиной. Она всегда будет оставлять напоследок что-то непознанное. Причем именно это что-то и будет казаться самым желанным. Не случайно могущественные халифы и султаны собирали редкие жемчужины в свои гаремы. Они искали ту, что сможет подвести их к краю бездны, указать бесконечный путь познания наслаждений. Глубина в сложности, обыденность в простоте. И та, что всегда будет казаться загадочной и необъяснимой, останется желанной. До конца дней.