Роберт Блох - Психопат

Он остановился, но не потому, что не хватило слов, просто чтобы перевести дыхание. Его лицо было очень красным, а толстые губы начали дрожать.

Мери поднялась.

– Я… пожалуйста, простите меня, – тихо произнесла она. – Честное слово, я не хотела. Прошу вас извинить меня. Я не имела никакого права говорить такое.

– Да, я знаю. Неважно. Просто я как-то не привык говорить с кем-нибудь об этих вещах. Когда живешь вот так, в полном одиночестве, в тебе все копится, пока не вырвется как пробка из бутылки. Как будто тебя превратили в бутылку или в чучело, вроде этой белки вон там.

Его лицо прояснилось, он попытался выдавить из себя улыбку.

– Забавный малыш, правда? Мне часто хотелось иметь такого: я бы приручил его, мы бы жили вместе.

Мери взяла сумочку.

– Ну, я пойду. Уже поздно.

– Пожалуйста, не уходите. Простите меня за эту дурацкую сцену.

– Вы тут ни при чем. Я действительно очень устала.

– Но, может быть, мы еще побеседуем? Я хотел рассказать вам о своих увлечениях. Я устроил что-то вроде мастерской у себя в подвале…

– Нет, с удовольствием бы вас послушала, но мне действительно необходим отдых.

– Ну что ж, хорошо. Я провожу вас. Мне надо закрыть контору. Не думаю, что сегодня ночью сюда еще кто-нибудь заедет.

Они прошли через холл, он помог ей надеть плащ. Бейтс был очень неловок, и Мери почувствовала растущее раздражение, но потом она осознала, в чем дело, и подавила это чувство. Он старался не дотрагиваться до нее. Бедняжка и в самом деле боялся женщин!

Он держал фонарик, и Мери вслед за ним покинула дом, пошла по тропинке, ведущей к посыпанной гравием подъездной дорожке, опоясывающей мотель. Дождь прекратился, но вокруг царил непроглядный мрак, ночь была беззвездной. Обогнув дом, она оглянулась. Второй этаж все еще был ярко освещен. «Интересно, легла ли уже его мать», – подумала Мери. Может быть, она не спала, слышала их разговор, визгливый монолог сына, завершивший его?

Мистер Бейтс остановился перед дверью ее комнаты, подождал, пока она вставила в замок ключ, и открыл ее.

– Спокойной ночи, – произнес он, – приятных сновидений.

– Спасибо вам. Благодарю за гостеприимство.

Он открыл рот, затем отвернулся. И снова, в третий раз за вечер, она увидела, как его лицо залила краска.

Мери захлопнула дверь и повернула ключ в замке. В коридоре послышались шаги, затем раздался щелчок, означавший, что он зашел в контору рядом с ее комнатой.

Она не услышала, как он вышел оттуда; надо было разложить вещи, и она целиком погрузилась в эту работу. Вытащила пижаму, шлепанцы, баночку с ночным кремом, зубную щетку и пасту. Потом перебрала одежду в чемодане в поисках платья, которое она наденет завтра, когда ее увидит Сэм. Надо повесить его на вешалку сейчас, чтобы за ночь оно отвиселось. Завтра все должно быть идеально.

Завтра все должно быть…

И как-то сразу уверенность в себе, ощущение превосходства, охватившее ее при разговоре с толстяком, куда-то исчезло. Но разве эта перемена настроения произошла так уж неожиданно? Разве она не началась еще там, в доме, когда мистер Бейтс вдруг ударился в истерику? Что он там сказал, что-то такое, сразу резанувшее ее слух?

«ВРЕМЕНАМИ КАЖДЫЙ ИЗ НАС БЫВАЕТ ЧУТОЧКУ ПОЛОУМНЫМ».

Мери Крейн расчистила себе место среди разбросанных платьев и опустилась на постель.

Да. Это правда. Временами каждый из нас бывает чуточку полоумным. Вот, например, вчера вечером она пережила небольшой приступ безумия, увидев деньги на столе у шефа.

С тех пор она действовала как полоумная, должно быть, она и была полоумной, потому что только тронутая может вообразить, что ей удастся сделать все, как она задумала. Происшедшее казалось сном, мечтой, ставшей явью. Это и был сон. Бредовый сон. И теперь она отчетливо осознала это. Возможно, ей удастся сбить со следа полицию. Но Сэм начнет задавать разные вопросы. Как звали покойного родственника, который оставил ей наследство? Где он жил? Почему она раньше не упоминала о нем? Как это она привезла с собой наличные? Неужели мистер Ловери спокойно воспринял то, что она так неожиданно оставила работу?

И потом еще Лила. Представим себе, что она повела бы себя так, как ожидала от нее Мери, – приехала к ней, ничего не сказав полиции, и даже поклялась бы хранить молчание в будущем просто из чувства благодарности к сестре. Факт оставался фактом – все равно она бы ЗНАЛА обо всем, все равно были бы осложнения.

Рано или поздно Сэм захочет навестить Лилу или пригласить к ним. Так что ничего не получится. Она никогда не сможет поддерживать с ней отношения, не сможет объяснить внятно Сэму, почему нельзя этого делать, почему ей нельзя возвращаться в Техас, даже для того, чтобы встретиться с родной сестрой.