Грим - Котельная номер семь [СИ]

Поле битвы за мяч было зелено. Запуганный мяч метался по полю и не давал себя бить. Футболисты ругались и дрались ногами. Защитник к тому же великолепно боксировал. Нападающий вышел на поле с телохранителем. Вратарь же скучал, зевал, потягивался, работая на публику, всем своим видом показывая, что ему здесь делать нечего. Судьи давно покинули поле.

— Сережечка!

Но тот не откликнулся, глядя на экран, словно это захватывающее зрелище захватило его всего.

— Паханя! Какой у тебя любимый сериал? — крикнул тогда Данилов в открытую дверь.

Любимых сериалов у Павла не было, но Тома смотрела три: про любовь, про бандитов и про проституцию, да еще зарубежный какой-то по выходным прихватывала.

— Слышь, синеман?

— Да ну вас начисто, — буркнул Павел угрюмо.

Он закрыл дверцу топки и придавил ее лопатой, поплотней прижал, а когда вновь обратил внимание на экран, происходило там следующее.

Краски темнели, атмосфера сгущалась, события нагнеталось. Павла объяла тревога, происхождение которой никак с экранным изображением не увязывалось.

Странно. Страшно станет вот-вот. Мир иной? Почему бы и нет. Павел так и представлял себе, что мир иной на кочегарку похож. Он и не таких миров насмотрелся — с селенитами, луноходами, «аполлонами» — пока в белочке пребывал. А кочегарка — дело знакомое и необходимое. Ничего ужасного в этом мире нет.

Внутренность котельной, транслируемой по ТВ, была немного похожа на ту, в которой в данный момент находился Павел, но только котлов в ней было не три, а два. И поменьше она была. Наверное, какое-нибудь отдельно стоящее здание ею отапливалось. Очень напоминало котельную дома культуры в рабочем квартале города, где Павлу тоже доводилось уголь кидать. По экранному изображению трудно было судить о полном сходстве, тем более, что котлы с того времени, скорее всего, заменили, да могли еще сделать кое-какой внутренний ремонт. К тому же помещение было застлано дымом или туманом, очертания проявлялись сквозь него не всегда отчетливо, это убогое еле-видение только зря засоряло эфир.

Бытовки из этого ракурса не было видно, были видны котлы и кусок стены, снятые сверху, как бы с точки зрения паука, свившего гнездо в верхнем углу. Видимая стена была увешана афишами, паук-оператор специально наехал на одну из них: «Двое на дне — 2». Верно. Шел такой сериал осенью: «Двое», «На дне» и «Двое на дне». И сейчас, может быть, идет.

Потом на экране возникло движение. Движение осуществлял кочегар. Но это была не присущая и привычная работа лопатой или кочергой. Движения представляли собой беспорядочные метания меж котлов, из угла, отмеченного на экране, в противоположный угол, который паучий глаз не захватывал. Как если бы кочегара внезапно свели с ума. Или он допился до белочки, беснуясь без слов. Отмахиваясь от бесов сих, как от мух, в то же время стараясь прикрыть голову. Он то падал, словно поддатый, и принимался кататься по бетонному полу котельной, опрокидываясь вверх четвереньками, то вскакивал и опять убегал. То сам набрасывался на кого-то, видного ему одному. В другой раз он возник уже с лопатой, отмахиваясь ею, словно чертей гонял. И однажды лопата действительно наткнулась на что-то — невидимое, но настолько жесткое, что черенок переломился пополам.

И еще одно: движения были смазаны. Как будто глаз паука не успевал за стремительными перемещениями материи, и тело, передвигаясь, оставляло после себя остатки изображения, светлый след, остывающие траектории, более бледные в сравнении с действительным изображением, отчего пространство, и без того тесное, меж неподвижных массивов стен и котлов казалось заполненным особенно плотно. Этот спецэффект мешал адекватному восприятию происходящего, да и экран был не лучшего разрешения.

Относительная отчетливость появилась лишь тогда, когда кочегар, отброшенный неведомой и невидимой силой — словно с тылу на тело кто-то напал — рухнул лицом вниз на кучу угля. Его послеслед, слился с телом, остававшимся неподвижным в течение тех долгих минут — двух или трех — пока Павел пялился на экран, не замечая и не слыша того, что поделывали пришельцы, организовавшие ему это зрелище.

По всей видимости, несчастный был мертв. Павлу стало холодно, хотя он понимал, что только что просмотренное не является прямой трансляцией, а скорее фрагментом из фильма ужасов, которые любят включать в ночные программы иные телеканалы, и возможно, того же самого, с которого началось работа телевизора. Совпадение со знакомой ему кочегаркой ДК чисто случайное. Тем более, что строят их по типовым дешевым проектам. И почему бы не снимать фильмы ужасов в кочегарках. Антураж, фактура. Сажа, котлы, огонь. Имеет сходство с преисподней, даже воображения не надо напрягать. Афиша? Он попытался припомнить, что было на ней, но не смог, хотя прошло с того времени минут семь — десять.